Однако красоты окружавшего нас ландшафта вскоре совершенно перестали нас волновать, когда солнце стало основательно припекать и снова началась мучительная транспортировка тяжелого груза на санях, на каждом шагу норовивших застрять в раскисшем снегу. Наконец, сани просто сломались — к счастью, это случилось уже почти на самом перевале Абдукагор. Отсюда вниз до лагеря у озера оставалось часа три-четыре хода, но это, если идти налегке. А после разгрузки саней у нас было по 43—45 кг в рюкзаках, и по этой хорошо знакомой и не очень сложной дороге через ледник и ледопад мы ползли, как мухи, на каждом шагу тщательно выбирая место, куда ступить, чтобы не потерять равновесия и не упасть, поскольку выбираться потом из-под рюкзака и снова его надевать было занятием мучительным. Со стороны эта процессия выглядела странной, если не комичной, но нам было совсем не до смеха. Когда, наконец, кончился спуск по леднику, а затем по довольно крутой морене до поляны, откуда до лагеря оставалось минут сорок хода, совсем стемнело, и силы у нас почти иссякли. К счастью, очень своевременно подоспела помощь: к нам навстречу пришли все, кто был в лагере. Они не только нас слегка разгрузили, но и устроили целое пиротехническое представление, использовав весь запас сигнальных и осветительных ракет, так что наше шествие со стороны выглядело, как торжественное возвращение триумфаторов.
Следующий, последний день экспедиции прошел в обычных хлопотах по сбору всего снаряжения, упаковке грузов и отправке каравана. Лагерь опустел. Еще один, последний взгляд на озеро, ставшее для нас родным, и налегке, бегом вниз к благам цивилизации.
В поселке геологов нас ждал теплый прием, центральным событием которого была, конечно, баня. Надо сказать, что после столь длительной жизни в условиях дефицита горячей, а иногда и холодной, воды, вид у нас был «бомжеватый». По отношению к мужчинам было вполне применимо определение нашего общего друга Бориса Бабаяна, согласно которому «настоящий мужчина должен быть угрюм, волосат и вонюч». О наших дамах ничего подобного сказать было нельзя — как всегда, они были «чертовски милы», как говаривала другая наша приятельница, Надя Куликова, но баня их обрадовала даже больше, чем нас.
Контрольное взвешивание показало, что поработали мы все очень основательно: в среднем каждый из нас потерял от 6 до 8 кг веса. Хорошо было избавляться от избыточного веса таким гигантам, как Гена Филимонов с его исходным весом под 100 кг. А каково было таким изящным созданиям, как Галка Кузнецова и Раечка Затрутина, когда они вдвоем потянули всего на 97 кг, причем вместе с ботинками весом полтора-два килограмма каждый?! А вы нам будете говорить про необходимость ограничивать себя в еде, соблюдать диету и принимать какие-то таблетки для похудания! Все просто: рюкзак на плечи, а можно и лямки упряжки, и вперед по разработанному персонально для вас маршруту — фирма «Абдукагор» гарантирует достижение желаемого результата быстро, непринужденно и за очень умеренную плату.
Угостили нас геологи и сытным обедом и даже выставили нам водки. Хотя у них был «сухой закон» и потребление алкоголя категорически запрещалось, мы с хозяевами «поделились выпивкой», что было должным образом оценено.
На прощание я своей властью подарил начальнику геологической партии пуховый спальный мешок, чему он очень обрадовался. А наш начхоз Брагин меня отругал за раздачу казенного имущества, спрашивая: «А как ты собираешься в Москве отчитываться за недостачу снаряжения?» Однако выход мы нашли быстро — составили акт, в котором говорилось, что во время одной из забросок у участника Олеся Миклевича при прыжке через трещину на леднике оборвалась лямка рюкзака, он (рюкзак!) улетел вниз и извлечь его из трещины не было никакой возможности. В рюкзаке было следующее казенное имущество: пуховый спальный мешок (см. выше), четыре веревки (оплата ишаков) и три пары кошек (оплата верблюдов). Хотели еще добавить пару палаток, но как-то постеснялись. Акт мы заверили своими подписями, поставили печать у завхоза геологов, и потом бухгалтерия в Москве была вполне удовлетворена полным соблюдением установленного порядка списания казенного имущества.
Остался недоволен лишь болезненно честный Олесь, но мы ему объяснили, что поскольку все знают, что он «святой», никто не посмеет усомниться в его показаниях, а к тому же, как демагогически заявил Мика, он точно где-то читал, что настоящим святым нередко приходилось прибегать ко лжи во спасение.
На этом анекдотическом эпизоде можно было бы и закончить рассказ о нашей второй экспедиции на Абдукагор, но перечитав то, что написано выше, я убоялся, что у читателя может сложиться не совсем адекватное представление в целом об этой экспедиции. На самом деле, мы не только хорошо проводили время, наслаждаясь жизнью и общением друг с другом в лагере у озера. Из полутора месяцев пребывания в горах около месяца мы провели вдали от этого чудесного места, делая заброски, перетаскивая грузы на санях, копая пещеры и, конечно, совершая восхождения. И все это в основном на высотах выше 5000 м. За это время нами было сделано 16 восхождений, из которых 10 — первовосхождения, в том числе шесть — на вершины выше 6000 м. Каждый из участников сбора смог совершить по три-четыре восхождения разной степени сложности и удовлетворить все свои амбиции. Таким образом, мы выполнили полностью все намеченные изначально планы по спортивному освоению этого нового для высотного альпинизма района.