Надо отдать должное нашему начальнику. Женя сумел организовать работу так, что каждый из нас смог не только поучаствовать в разведках и забросках, но и совершить одно-два восхождения на вершины высотой 5800-6300 м, что обеспечило акклиматизацию, необходимую для работы на больших высотах. Вокруг было множество вершин для тренировочных выходов, любой трудности и на любой вкус. Большинство из этих вершин получили названия в 1930-е гг. в честь вождей Советского Союза. Однако в хрущевские времена многие из этих «выдающихся» персон превратились в несуществующие личности (un-person, по Орвеллу), и соответственно приходилось менять и названия гор. Но пик Сталина, несмотря на все разоблачения «культа личности», по прежнему оставался на карте, как и пики Орджоникидзе, Ворошилова и Калинина, преданных соратников «великого вождя всех времен и народов». В то же время исчез из географии пик Молотова (не по той причине, что Молотов был ближайшим соратником Сталина, а потому, что он был объявлен участником «антипартийной группы» при Хрущеве). И, конечно, незыблемыми оставались пик Красной Армии и, в особенности, пик ОГПУ (интересно, кто автор этого названия и как его отблагодарила «контора»?).
Отмечу попутно, что в числе объектов восхождений с ледника Бивачный мы рассматривали не только восхождение на пик Сталина, но и первопрохождение стены пика ОГПУ. Когда в Москве мы консультировались на этот счет с В. М. Абалаковым, неплохо знавшим этот район, он заметил, что он не очень помнит, как выглядит этот пик и его стена. Однако на гору с таким названием он, по его словам, не пошел бы вообще, поскольку хорошо помнит, что такое «подвалы» ОГПУ-НКВД.
Странно, что ни на Бивачном, ни в других горах не было пика Никиты Хрущева. Видимо, он не относился к числу выдающихся деятелей 1930-х годов, а в новое время (1960-е гг.) еще не успели увековечить на карте гор имя «Нашего дорогого Никиты Сергеевича» (название фильма, который так и не вышел на экран, хотя и был анонсирован). Мне, правда, известно, что некие «государственно мыслящие» горовосходители из Ленинграда предложили было назвать один из «жандармов» на гребне пика Революции именем «выдающегося революционера современности Н. С. Хрущева», но что-то вовремя не сработало, а после дворцового переворота 1963 г. это предложение уже перестало быть актуальным.
Однако для нас топонимика гор не имела большого значения, и для тренировочных целей мы избрали пик Красной Армии (о восхождении на эту вершину я рассказал выше), пик Орджоникидзе и пик Известий.
На пик Орджоникидзе высотой около 6200 м Боб Баронов сводил свою шестерку за три дня. Вся группа осталась очень довольна и комбинированным характером маршрута, и «бароновским», очень внимательным стилем руководства.
Группа Олега Брагина для восхождения на пик Известий была составлена из сильнейших ребят нашей команды — в нее входили, кроме самого Олега, Валя Божуков, Адик Белопухов, Валя Цетлин, Юра Смирнов и новый для нас человек — Володя Колодин, алмаатинец, «ветеран» восхождений на пик Победы.
Не помню доподлинно, кто задавал темп в восхождении, но в первый же день группа Брагина набрала почти полтора километра высоты, что, конечно, очень много для начала. Естественно, на следующий день темп движения существенно снизился, а дальше их ожидал малоприятный сюрприз — они все изрядно отравились, причем не из-за плохого качества продуктов, а по причине неумеренного аппетита. Дежурный Адик Белопухов сделал для очередной трапезы такой вкусный Омлет из яичного порошка, что никто не мог остановиться, пока не была прикончена вся кастрюлька.
Когда потом об этом обеде узнала наш доктор Тома, она пришла в ужас — количество поглощенного яичного порошка примерно соответствовало содержимому 70—80 яиц, а это совершенно убийственная одноразовая доза белка. После такой трапезы хуже всего было самому повару, который всегда отличался отменным аппетитом. Дальше ребятам предстоял довольно длинный путь по гребню на высоте более 6000 м, и двигались они там, по словам Юры Смирнова, «медленно и печально», проклиная свою неумеренность в еде. В результате до вершины пика Известий они просто не успевали дойти. Поэтому по дороге в гребне была выбрана вершинка высотой около 6500 м, которую по праву восходителей ребята решили назвать пиком Пионерской Правды (у Брагина дочка как раз достигла пионерского возраста).