Очень красочно было рассказано, как Женя в двойке со мной на полном серьезе собирался «сбежать» от копания пещеры, чтобы взойти на вершину. Я скромно отмалчивался — инициатива ведь была не моя, а Женя смущался и говорил, что он и сам не понимает, как это могло прийти ему в голову. На его защиту встал Володя Колодин, объяснивший нам, что на высоте свыше 7000 м еще и не такое случается с психикой человека. Он хорошо помнит по восхождению на пик Победа, как в какой-то момент он разделил пополам свой рацион — на себя и на «того парня», которого он явственно видел сидящим рядом с собой.
Досталось и Адику Белопухову. Он, который всегда так лелеял свое тело культуриста, в результате случайного срыва здорово поцарапал бок. Теперь наш «док» Тома делает ему всяческие примочки, перевязки, и этот могучий «человек-пружина» на какое-то, пускай не очень длительное, время оказался таким же уязвимым, как все мы, грешные.
Валя Цетлин с удовольствием поделился своими впечатлениями от виденного во время нашей попытки спуститься по злополучному кулуару «18 самоубийц» при возвращении с пика Сталина. Валя был замыкающим, когда наша группа втягивалась в горловину кулуара, и поэтому он первым выскочил наверх, когда пошли камни. Дальше перед его глазами по очереди возникали лица остальных семи человек, когда они, не разбирая дороги, как кошки, царапались вверх по довольно крутому льду, а потом, тяжело дыша, один за другим выскакивали из кулуара, будто спасаясь от погони. Последними были Володя Винокуров, Вадим Ткач и Арик Флоринский, почти задыхающиеся от напряжения и с совершенно «квадратными» глазами.
Конечно, не могло обойтись без песен. В этот вечер Валя Горячева была, что называется, «в голосе», и, в ее исполнении и под гитарный аккомпанемент Раи Затрутиной, цыганские романсы вперемешку с песнями Иры Рудневой звучали особенно проникновенно. Из мужиков им мог составить компанию лишь Дима Дубинин, а иногда и Адик Белопухов. Все остальные просто наслаждались, понимая, что их вокал может быть терпим лишь в пещерах и на приличной высоте.
В этот, последний для нас, вечер на Памире долго не хотелось расходиться по палаткам. Ночь стояла безлунная, и мириады звезд высыпали на небосвод. Мика, который одно время работал в Московском планетарии, устроил для нас небольшую экскурсию по видимой Вселенной, и его рассказы об астрономах и созвездиях грозили затянуться далеко за полночь. Но неумолимый Тамм еще и еще раз напоминает, что наше прекрасное времяпрепровождение в горах подходит к концу и с раннего утра начнется сворачивание лагеря и подготовка к его эвакуации. А посему — отбой, отбой, отбой...
С утра нам пришлось разделиться. Большая часть остается в базовом лагере с тем, чтобы упаковать все имущество во вьюки для каравана. Кроме того, нам потребуется вертолет, чтобы всех перебросить через Сель-дару повторить мой опыт переправы никому не хочется. Когда будет караван и прилетит ли вертолет вообще — никому неизвестно. Единственный для нас способ связи с внешним миром — это метеостанция, что расположена на леднике Федченко, примерно в 30 км от нашего лагеря. Следовательно, надо идти туда, к зимовщикам. Вообще говоря, можно было послать двух-трех человек в качестве связных, но многим очень уж хотелось побывать в столь уникальном месте, на самой высотной метеостанции страны, и Женя милостиво согласился увеличить группу любопытствующих до восьми человек.
Вышли мы рано, шлось очень легко, и еще засветло мы добрались до метеостанции.
Большой ангар под полусферической дюралевой крышей, с довольно комфортабельными комнатами, кают-компанией и — о, радость! — настоящей парной. Встретили нас, как родных, — еще бы, почти год зимовщики жили в полной изоляции. Мы их очень обрадовали тем, что притащили с собой изрядный запас кофе и чая, которые у них давно закончились, а, главное, тем, что с нами пришел и доктор — Тома. Все шестеро зимовщиков немедленно образовали очередь к врачу. Тома была опытным терапевтом и захватила с собой лекарства на все случаи жизни, и все они нашли своих пациентов. Тем временем мы растопили баньку, и хотя веников не было, но попариться удалось знатно, при том, что на высоте 4200 м это занятие не из легких.
Вечером мы посидели вместе с обитателями метеостанции, слушая их рассказы о зиме, когда даже носа нельзя высунуть на улицу, о радости от наступления весны, времени, когда можно погулять по окрестностям, покататься на лыжах, иногда даже подстрелить горную индейку — улара и просто порадоваться редкой зелени на окружающих моренах. Для развлечения у них была только библиотека, очень неплохо укомплектованная еще в далекие довоенные годы. Никакой «чистки» книг у них не проводилось — длинные руки «органов» туда не дотянулись, и мы смогли полистать издания 1920-х гг., книжки Бабеля и Замятина, Пильняка и Зощенко и даже сочинения «врагов народа» Троцкого и Бухарина. Эти книги уже давно исчезли не только из библиотек и магазинов нашей страны, но и из домашних библиотек запуганных советских граждан. Но в целом жизнь на метеостанции была тоскливая, и никто из зимовщиков не приехал на эту зимовку по доброй воле.