Истории у всех были разные, всегда неординарные, но мне особенно запомнился рассказ самого молодого из зимовщиков — радиста Сергея. Прежде чем попасть на ледник Федченко, Сергей служил радистом в «Аэрофлоте», в транспортной авиации на Дальнем Востоке. Однажды накануне рейса он, вместе со всем экипажем, хорошо погулял на дне рождения их бортмеханика. В какой-то момент выпивки, естественно, не хватило, и доблестные авиаторы не придумали ничего лучше, как выпить антиобледенитель с собственного самолета. Ранним утром они уже были в воздухе, выполняя плановый рейс, попали в непогоду, и самолет обледенел. На счастье, его все-таки удалось посадить более-менее благополучно где-то в глухой тайге. Их быстро нашли, и не менее быстро была установлена причина аварии. Всему экипажу грозили немалые «сроки» за их прегрешение. Но поскольку Сергей был самым молодым и, к тому же, единственным холостяком, он решил взять всю вину на себя. Суд принял эту версию, учел его чистосердечное раскаяние, и ему дали условный срок, списав из «Аэрофлота» и обязав частично возместить расходы на поисково-спасательные работы. На метеостанции парень совершенно истосковался. Это все-таки очень тяжелое испытание для молодого человека прожить целый год среди льдов, без выпивки и женщин и в компании взрослых мужиков, для которых подобные зимовки были просто частью их профессиональной деятельности. Он был настроен уйти из метеослужбы, как только кончится срок их зимовки, и пойти учиться на радиоинженера. Как сложилась его дальнейшая судьба, я, к сожалению, не знаю.
Обычная житейская история, рассказанная Сергеем, может, как мне кажется, служить очень неплохой иллюстрацией к вопросу о том, что такое «загадочная русская душа». Во всяком случае, я не могу себе представить, чтобы где-нибудь в западных странах летчики решились бы выпить антифриз со своего самолета, зная, что завтра на нем же и лететь! И, пожалуйста, даже не пытайтесь объяснить мне этот эпизод ссылками на низкий уровень профессионализма или даже просто глупость русского экипажа!
Караван пришел на метеостанцию на следующий день. Караванщики быстро разгрузили лошадей, попили чаю, взяли нас и пошли вниз. Конечно, ехать верхом, в принципе, гораздо лучше, чем тащиться пешим ходом. Но это в том случае, когда седла нормальные, верховые, а если вместо них — железные седла с крючьями для вьюков — это совсем другая история. Не спасают всякие подкладки типа свитеров и курток, а дорога-то неровная, тебя все время качает взад-вперед, и очень скоро оказывается, что сидеть уже почти не на чем, а ехать, стоя на стременах все время, тоже невозможно. Уже километров через пять Арик Флоринский слез с лошади и пошел пешком, к большому удивлению караванщиков. Я продержался в роли наездника несколько дольше, но зато потом, когда все-таки оставил это занятие, еще долго не мог вернуться к нормальному хождению на двух ногах.
Так или иначе, к ночи мы добрались до нашего лагеря на Бивачном. Сразу начинается суета: надо стреножить полтора десятка лошадей, напоить погонщиков чаем и, конечно, спиртом и разместить их по палаткам. Самым главным было договориться с их предводителем Маркамылом об оплате транспортировки. Маркамыл был хорошо известен альпинистам высотникам как монополист по части предоставления караванных услуг для экспедиций на Центральном Памире. Нам очень пригодились данные нам еще в Москве советы, как лучше с ним торговаться: все делать не спеша, оказывать всяческое уважение, внимательно выслушать все, что Маркамыл будет говорить о сложностях своей жизни караванщика, и побольше чая и водки. Мика Бонгард и Валя Цетлин взяли на себя разговорную часть приема, но когда дело дошло до выпивки, они спасовали, и это бремя возложили на меня и Олега Брагина, полагая, что химикам пить спирт — дело самое привычное. В результате цена сделки оказалась для нас вполне приемлемой, и ранним утром полностью загруженный караван ушел вниз. Мы же налегке побежали вслед за ним к языку ледника Федченко, откуда затем вертолет нас доставил на «Большую землю».
Скажу в заключение о том эпизоде, что мне запомнился на обратном пути. С Бивачного вертолет вывозил нас с посадкой в кишлаке Алтын-Мазар. Напомню, что именно отсюда началась моя «островная одиссея», Поэтому как только мы вышли из вертолета, я позвал Вадима Ткача, и мы направились на поиски моего гида Декхан-бая. Его мы увидели верхом на коне, готовым куда-то уехать. Мы его остановили, зашли с ним вместе в юрту и начали переговоры. Я ему объяснил, что он — очень нехороший человек, чуть меня не погубивший. Он же пытался нас убедить, что у него не было недобрых мыслей и просто он толком не оценил обстановку. Моя позиция была простой: обещал переправить, не переправил – money back. Декхан-бай сначала с этим, естественно, не соглашался, а потом сказал, что готов отдать половину суммы, поскольку через половину реки он меня все-таки перевез. На это Вадим очень уместно возразил, что жизнь человеческую пополам разделить нельзя, и Декханбай сдался. Наверное, мне следовало проявить больше великодушия, но в свое оправдание я могу только сказать, что тогда я был очень зол на моего проводника, поскольку именно из-за него я чуть не утонул в Сель-даре.