Однако мне бы хотелось закончить рассказ об экспедиции на «Корженеву» на оптимистичной ноте. Конечно, здорово, что мы проложили несколько новых маршрутов на вершину. Но важнее другое: несмотря на все возникавшие сложности и опасности, нам удалось в том сезоне сделать все так, что обошлось без серьезных потерь. Может быть благодаря своему женскому имени, «Корженева», на самом деле является «доброй» горой?
И еще одно замечание. С самого начала работы экспедиции было заметно несколько снисходительное отношение к нам, «академикам», со стороны молодых ребят из МВТУ — мы были и старше, и явно слабее их по общей физической подготовке. Как однажды сказал про нашу группу К. Кузьмин: «Хорошие ребята, но не спортсмены, нет!» Но это отношение довольно быстро стало меняться, когда обнаружилось, что и во время многодневного подхода, и на тренировочных восхождениях мы шли наравне со всеми. Ну и конечно, нас очень зауважали, когда дело дошло до спасательных работ и выяснилось, что по способности переносить предельные нагрузки и работать в критических условиях мы ничуть не уступаем молодым. По этому поводу кажется уместным вспомнить слова поэта Бориса Слуцкого: «Есть кони для войны и для парада». Так вот, мы могли гордиться тем, что оказались очень неплохи как «кони для войны», а участвовать парадах» мы никогда не стремились.
В заключение вот о чем мне хочется еще сказать. Почти регулярно, один-два раза в году, на пути в свой институт, на Воробьевском шоссе я встречаю Юру Скурлатова. Обычное дружеское приветствие, какие-то незначительные слова, и мы расходимся, каждый по своим делам. Но и сейчас, более чем сорок лет спустя, при виде этого рослого, улыбающегося и дружелюбного человека я каждый раз вспоминаю тот день, когда он, абсолютно беспомощный, запеленутый с головы до ног, был вытащен нами в буквальном смысле слова с того света. Уверен, что когда-нибудь это нам зачтется!
Глава 7 «Морские свинки» в горах. Ушба, Кавказ, 1965 г.
После успешной экспедиции 1964 г. на Хан-Тенгри нас разыскал сотрудник Института медико-биологических проблем доктор Малкин с очень необычным предложением. Дело в том, что в этом институте усиленно прорабатывались разные варианты программ для подготовки космонавтов и ему, доктору Малкину, хорошему знакомому Мики Бонгарда, пришло в голову, что, может быть, занятие альпинизмом является неплохим способом подготовки космонавтов ко многим стрессовым состояниям, в том числе вызываемым гипоксией (кислородной недостаточностью).
Для проверки этого предположения, строго говоря, требовался длительный эксперимент на каких-нибудь животных, скажем, на морских свинках, которых следовало поднять в горы на высоту порядка 6000 м или поместить в барокамеру, там давать им большую физическую нагрузку и фиксировать те изменения, которые происходят в их организме при многократных повторениях этих экспериментов в различных условиях.
Понятное дело, что постановка подобного исследования требовала немалых средств, и трудно было ожидать, что удастся убедить институтское начальство в целесообразности реализации этого дорогостоящего проекта с очень неясными перспективами практической полезности результатов. Здесь-то доктора Малкина и осенило — не надо никаких морских свинок, можно сразу начинать эксперимент на людях, а именно на тех, кто уже многократно бывал на высоте и приобрел опыт выживания в условиях гипоксии, то есть на альпинистах-высотниках.
Программа исследований выглядела вполне разумной: альпинистов предлагалось провести через весь стандартный для космонавтов набор испытаний, включавших барокамеру, центрифугу, термокамеру и стенд для исследования вестибулярного аппарата, с фиксацией стандартного набора параметров, характеризующих работу основных органов подопытного с тем, чтобы потом сравнить полученные данные с аналогичными характеристиками для людей, никогда в горах не бывавших. От такого проекта начальство института пришло в совершеннейший восторг — расходов почти никаких, только на обслуживание испытательных стендов, а результат может оказаться чрезвычайно значимым для всей программы подготовки космонавтов.