Надо сказать, что у отца была, как мне кажется, и одна личная ошибка насчет будущего, впрочем, вполне понятная и объяснимая. Он наблюдал тогда мировые, отечественные и, конкретно, башкирские тенденции изменения состава добываемых нефтей и пришел к выводу, что доля тяжелых, высокосернистых, высокосмолистых нефтей все время будет возрастать. В те годы это представлялось очень правдоподобным, но пока этого не происходит. На смену высокосмолистому и высокосернистому Арлану пришли легкие нефти Западной Сибири, да и в мире такая же картина.
Если посмотреть работы института в годы руководства Александра Сергеевича (особенно, связанные с добеном) — они в большой мере ориентированы на утяжеление сырья для переработки, повышение содержания асфальтенов, смол и серы. И если этого пока не случилось, то, по-видимому, еще предстоит. Стоит вспомнить о том, что запасы тяжелых нефтей бассейна Ориноко в Венесуэле примерно равны запасам самой нефтеносной страны — Саудовской Аравии. А если еще вспомнить о битуминозных песках и сланцах, которыми обязательно придется заняться, раз такие цены за баррель!
Но произойдет это, очевидно, на несколько десятилетий позже, чем полагал отец.
Вообще, надо сказать, что тяжелые компоненты нефти, сернистые соединения, смолы и асфальтены в особенности — это наименее изученная, наименее понятная ее часть. Они интересовали отца больше всего. И он, пожалуй, знал и понимал их больше, чем большинство его коллег-нефтепереработчиков. Ну, и обращались к нему по этим делам не только с “подопечных” заводов. Вот однажды, когда я залетел в Уфу на пару дней в командировку, он рассказал мне, что к ним в институт обратились с нефтепровода Мангышлак-Саратов. Мангышлакская нефть, как известно, высокопарафинистая, парафины же имеют плохую привычку выпадать при охлаждении в кристаллическом виде, забивая трубы. Поэтому на этой трубе через каждые сто километров стоит подогреватель. Ну — греют, стараются. А все-таки отложения есть, много больше, чем ожидалось. Производственники тыкались по научникам без результата и, наконец, дотыкались до БашНИИ НП.
Эти отобрали пробу из отложений, сделали анализ. Да в этих “парафинах” настоящих парафинов меньше четверти! А остальное — асфальтены да смолы. То есть, перестарались, перегрели нефть по трассе. Выпадение парафинов при этом, действительно, снижается, но зато асфальто-смолистые выпадают. Ну, исправили ситуацию, снизили подогрев до разумного.
Я эту историю воспринял крайне заинтересованно, потому, что потом с чем-то подобным сам встречался в трубах, собирающих попутный газ с промыслов на компрессорные станции или газоперерабатывающие заводы. При охлаждении такого газа выпадает конденсат — по большей части пропан. А с газом из сепараторов летит довольно много унесенной нефти в виде капелек. По нормам ее должно быть триста миллиграммов на кубометр газа — но кто ж это меряет или считает? Вот при смешении газового конденсата и унесенной нефти в газопроводах и происходит то же, что при смешении нефтяного остатка и пропана — деасфальтизация. Большого технологического эффекта тут нет, но явление имеется налицо, хоть и в печати неизвестно. Собственно, и я об этом статьи писать не стал, только что упомянул в одном из отчетов.
Естественно, что случаи анекдотические врезаются в память крепче. Да и характеризуют время и место они достаточно надежно, как мне кажется. Вот к примеру. Открыли в бурные для нефтегазовой геологии 60-е Оренбургское газоконденсатное месторождение. Газ, конечно, к Западной Границе, а конденсат на переработку в Салават. Построили конденсатопровод длиной километров двести. Он по трассе взбирается на невысокую возвышенность Общий Сырт. Ну, может быть, подъем метров сто пятьдесят. Пускают. И в самой высокой точке — местный перепад атмосфер в тридцать. То есть, конденсат почти не идет. Как всегда, начальники и эксплуатационники, собравшиеся на пуск, припоминают остатки познаний из ВУЗа плюс дошедшие слухи о аварийных ситуациях на других объектах. Додумались до того, что в этой точке газовая пробка и вот она конденсат и не пускает. Хотя газовая пробка для такого перепада должна быть по высоте метров шестьсот, но кто ж это помнит как считать разгазирование и перепады?