Володя загорелся — ведь это, кроме прочего, красивая математика. Потребовал, чтоб я его познакомил с Эйгенсоном-старшим. Так мы после очередной работы на Самотлоре полетели в Краснодар через Уфу. Отец ничего от него скрывать не стал. Не так уж часто попадались ему заинтересованные и непредубежденные слушатели.
А вернувшись в институт Фридланд стал активно пропагандировать Учение Эйгенсона как выдающееся открытие по части нефти и газа. Дело дошло до директора. Марк Абрамович сообразил то, что не приходило в голову ни отцу, ни мне, ни Фридланду, никому. Что из этого можно сделать Открытие в специально советском понимании этого слова.
По "Положению об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях" 1973 года Открытием признается установление неизвестных ранее объективно существующих закономерностей, свойств и явлений материального мира, вносящих коренные изменения в уровень познания. Если Госкомизобретений признает — автору выдается исключительной красоты Диплом и вознаграждение 5000 рублей. Но сила не в деньгах. Автор и контора, где он это открытие совершил, резко поднимаются по социальной (и научной, конечно) лестнице, становятся в один ряд, если не с нобелевскими лауреатами, то уж точно с самыми почетными отечественными научниками. Нынче этого нет, Академия Наук как-то объяснила Ельцину, что бумаги на открытие выдавать не надо, нигде в мире и не выдают. Правда, их и теперь все равно рисуют, но не госорганы, а две самодеятельные шарашкины конторы: РАЕН и Международная Ассоциация Авторов Научных Открытий. Ну, это уже получается вроде Золотой Звезды Героя от Сажи Умалатовой.
Ну, а тогда было. Наш босс и решил, что тут есть смысл лечь рядом. А Александру Сергеевичу все это более или менее все равно. За ним сейчас своего института нету, а тут возможность хоть как-то довести до ученой общественности свою работу. За это и соавторов вписать, в конце концов, не жалко. Тем более, ему ничего особенного делать не надо, все оформят в Краснодаре. Он свою работу уже сделал. Ну, надо, конечно, изложить соответствующим образом. Сразу скажу, что речь шла только о законе для молекулярно-весового распределения, тема о происхождении нефти не упоминалась. Отчасти потому, что в то время отец только начинал формулировать свои взгляды о генезисе, отчасти — чтобы не дразнить гусей.
Я на этом Ученом Совете не был, оставался у себя в Сибири. Да и вообще я в то время был в опале. И у отца, не помню уж за что, и у нашего директора. Но расссказывали мне много и разные люди. Апофеоз, судя по рассказам, был в конце заседания, когда уже и доложено, и отзывы были, и уже решение принято, чтобы направить заявку в Госкомизобретений. Начали выступать самые преданные энтузиасты, говорить о великом значении данного события. Один из холуев даже произнес, что вот-де: "Это первое открытие в нашем институте, первое открытие в Северском районе, первое открытие в Краснодарском крае…" Но Марк Абрамыч его прервал словами: "И вообще в Северном полушарии!" Он же был совсем не дурак, наш директор, просто уж очень рвался в доктора наук.
В конце концов Александр Сергеевич и в УфНИИ, точнее в БашНИПИНефти, как стал называться институт, не остался. Все было хорошо. Непосредственный начальник, д.т.н. Давлет Шейх-Али, вполне понимал смысл его работы, не разыгрывал, во всяком случае, по отношению к данному сотруднику, комедию борьбы за трудовую дисциплину, и помогал в работе, чем мог. В институте к нему относились с большим уважением, а беседы с институтским геологами, среди которых отец особо выделял Баймухаметова, помогали восполнить недостававшие познания по геологии и точнее формулировать свои мысли.
Но, все-таки, уж очень далеко, почти час езды. Ему же к тому времени перевалило за семьдесят. В общем, проработал он там три года и уже окончательно ушел на пенсию в апреле 1984-го. Но работать, конечно не перестал, перестал получать за это зарплату. Многими часами почти каждый день он сидел за своим домашним рабочим столом, считал, писал, думал. В БашНИПИНефть он теперь ездил только в дни партийных собраний. Он, конечно, никак не хотел бы оказаться вместе с другими пенсионерами на партучете в ЖЭКе.