— Мы ведь еще встретимся, — отметила она очевидное.
— Буду ждать.
Хмыкнув каким-то своим мыслям, Мальди щелкнула пальцами, подала знак своему дроу следовать за хозяйкой, и как только за ними сомкнулись створки двери я со стоном принялась массировать виски. Да уж, не думала, что простое послеобеденное чаепитие превратится в битву не на жизнь, а насмерть.
Может, ну его это общество? Сейчас я, как никогда, осознала, что не впишусь в него. Что не смогу так просто взять, и превратиться в безразличную ко всем, кроме себя, Мальдиву, которая сокрушается лишь о том, что ей не дали поиграть с понравившимся синтом, а выгода после покупки другого обернулась денежными потерями.
С этими мыслями я ушла к себе в спальню, даже не заглянув в гостиную. Будто один вид горы сладостей и чая с лепестками охриссы отнимет последние жизненные силы. А на своей территории принялась ходить из угла в угол и заламывать руки.
Как она узнала? И нет, я никого не убивала и не грабила, а лишь воспользовалась выпавшей возможностью, но в обход ее величества Августины и в тайне от нее. Что мне за это грозит? Хороший вопрос. Судебное разбирательство, как минимум. Как максимум — конфискация всего имущества. И если на все свое добро мне было плевать, даже на новый дом, то Кас…
Вот теперь я выругалась в голос, да так витиевато, что сама от себя не ожидала.
Противоречивые мысли затопили с головой. Я буквально послала Мальди, и теперь она может добиться, что меня реально осудят. Каса заберут, возможно выставят на торги, и выкупить его сможет кто угодно буквально за бесценок. Сама блондинка, или такая, как Тельва Корос, привыкшая ломать игрушки, потому что играть по правилам ей надоело.
Но, с другой стороны я отчетливо понимала, что согласиться на обмен не смогла бы. Пусть с этим мужчиной, таким необычным и загадочным, меня пока ничего не связывало, я не отдала бы его никому, даже под страхом расплаты от Августины.
Сколько прошло времени я не заметила. Зато поняла, что подол платья измят до невозможности, а на нижней губе от укусов нет живого места. Хотела успокоиться, приказывала себе дышать, но ничего не получалось.
— Ты в порядке? — вопрос Каса, вновь вошедшего без стука, заставил вздрогнуть.
Прорезал давящую тишину, как нож масло.
— Не знаю, — повернувшись и встретившись с ним взглядом, я ответила чистую правду.
Мужчина решительно пересек спальню, подошел к одинокому креслу, стоящему у стены и без особых усилий поднял его за спинку. Хотя оно казалось мне тяжелым, глубоким и громоздким. Но, кажется, Кас его веса и не заметил. Одной рукой вынес на середину помещения, поставил, и вновь поднял взгляд на меня.
— Садись.
— Зачем?
— Ты устала и вымоталась. Просто сядь и расслабься.
Спорить сил не было. Заняв предложенное место, я лишь сейчас заметила, что в другой руке мужчина держал пустой бокал и бутылку. Проследив за направлением моего взора, он тихо хмыкнул, откупорил напиток и наполнил бокал светло-розовой жидкостью. Носа тут же коснулся тонкий фруктовый аромат.
— Я взял на себя смелость заказать Лиронское вино, — он протянул бокал мне, а я постаралась унять дрожь в пальцах. Не хотелось бы расплескать такую ценность. — Теперь понимаю, что не зря.
Сделав маленький глоток, я тихо застонала от удовольствия. Да, каждый кредит, потраченный на эту бутылку, стоил того. Легкое, с нотками персика и розы, вино хотелось пить еще и еще. Даже не заметила, как бокал опустел. А вот Кас заметил и вновь наполнил его.
— Спасибо, — моя искренняя благодарность вызвала на красивых губах едва уловимую улыбку.
— На здоровье.
— Ну это вряд ли. Алкоголь и на Ариньоне вызывает зависимость.
Все так, но ничего крепче красного вина тут не пьют. Хотя, я слышала, что на крупных раутах высокородные тери не гнушаются принимать более сильнодействующие порошки или курить ароматические смеси.
— Я прослежу, чтобы зависимость от вина тебе не грозила, — поставив бутылку на пол Кас вдруг опустился на колени и потянулся к моим туфлям.
Вздрогнув, я поспешила спрятать ступни под кресло. Но не вышло. Он ловко их поймал и избавил от обуви.
— Что ты делаешь?
— Спокойнее, — ответил этот наглец, удобнее перехватывая ногу. — Я же сказал, что тебе нужно расслабиться.