Фаст Говард
Мои прославленные братья
ГОВАРД ФАСТ
МОИ ПРОСЛАВЛЕННЫЕ БРАТЬЯ
ВСЕМ ЛЮДЯМ, ЕВРЕЯМ И НЕ ЕВРЕЯМ, ОТДАВШИМ СВОИ ЖИЗНИ В ДРЕВНЕЙ И ДО СИХ ПОР НЕ ЗАКОНЧЕННОЙ БОРЬБЕ ЗА СВОБОДУ И ДОСТОИНСТВО ЧЕЛОВЕКА
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
От автора
Пролог
Часть первая. Мой отец, адон
Часть вторая. Юноша-Маккавей
Часть третья. Эльазар - краса битвы
Часть четвертая. Иегуда бесстрашный, несравненный
Часть пятая. Отчет легата Лентулла Силана
Эпилог
Дополнение (ldn-knigi.narod.ru)
Из книги :
ОЧЕРКИ ПО ИСТОРИИ ЕВРЕЙСКОГО НАРОДА
Под редакцией проф. С. Эттингера.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Предлагаемый роман - один из наиболее популярных произведений Говарда Фаста. Автор рассказывает в нем о восстании Иегуды Маккавея против сирийско-эллинских правителей Древней Иудеи.
Говард Фаст родился в Нью-Йорке в 1914 году в семье еврея-рабочего. Свой трудовой путь он также начал рабочим. И уже в ту пору проявился его литературный талант. Первым произведением Фаста была повесть "Дети".
Всеобщее признание писатель завоевал своими романами, самыми значительными из которых являются: "Рожденные свободой" (1939 г.), "Непокоренные" (1942 г.), "Гражданин Том Пейн" (1943 г.). Дорога свободы" (1944 г.).
В 1943 году Фаст примкнул к коммунистической партии США. В 1953 году он был удостоен Ленинской премии за укрепление мира. Однако в 1956 году он демонстративно покинул компартию.
Свое разочарование в коммунизме писатель выразил в книге "Голый бог". Немалую роль в этом разочаровании сыграло раскрытие фактов о сталинской политике уничтожения еврейской культуры в СССР и расстреле в 1952 году виднейших представителей интеллигенции, творившей на идиш.
Еврейская тематика и до этого занимала видное место в творчестве Фаста. Следует отметить его исторические романы: "Эпопея народа" (1941 г.) и "Картины еврейской истории" (1942 г.), а также роман "Хаим Соломон - сын свободы".
В 1958 году вышла его книга "Моисей, принц Египетский", которая открыла задуманную писателем серию о жизни и деятельности великого законодателя и вождя.
"Мои прославленные братья" (1949 г.) Говард Фаст написал еще в тот период, когда был активным деятелем компартии, доказав, таким образом, что приверженность коммунистической идеологии не противоречит выражению сочувствия национальным стремлениям еврейского народа.
Несмотря на некоторое акцентирование классовых проблем, в целом роман покоряет живостью красок и яркостью образов.
Автор воссоздает картину жизни Древней Иудеи, отказавшейся подчиниться идейному и культурному воздействию эллинизма, господствовавшего в то время на Ближнем Востоке. Насильственное навязывание эллинистического языческого культа привело к восстанию, закончившемуся, в конечном итоге; свержением сирийского господства и созданием независимого Иудейского государства - царства Хасмонеев, просуществовавшего около 100 лет и сохранившего некоторую долю самоуправления до Великого восстания против Рима в 67-80 гг. н.э.
Талантливо нарисованные образы руководителей восстания - стойкого и целеустремленного старика-священника Мататьягу, бесстрашного полководца Иегуды Маккавея и его братьев-героев, жизнь и быт небольшого села в Древней Иудее, основанные на прочных этических и социальных устоях иудаизма, вызывают у читателя еврея глубокую симпатию к прошлому своего народа и духовным ценностям еврейства. Это вселяет в них также чувство гордости за великие деяния наших предков.
Неудивительно поэтому, что роман сыграл известную роль в процессе возрождения национального самосознания советского еврейства.
В восстании Маккавеев видели пример непримиримой борьбы за национальную и культурную независимость, с одной стороны, и за право жить полноценной жизнью на исторической родине своего народа - с другой. Об этом свидетельствует тот факт, что книга эта, которая в русском переводе не вышла в официальном издательстве, появилась в СССР в самиздате и вызвала большой интерес читателей евреев.
Поскольку нам не удалось найти этот перевод, мы предлагаем читателю роман Говарда Фаста "Мои прославленные братья" в недавно выполненном переводе Георгия Вена.
РЕДАКЦИЯ БИБЛИОТЕКИ "АЛИЯ"
ОТ АВТОРА
Немногим более чем за полтора столетия до рождения Христа горстка еврейских землепашцев в Палестине поднялась против греко-сирийских угнетателей, захвативших их землю.
Тридцать лет вели они борьбу, проявив такую стойкость и такую любовь к свободе, каких почти не знает история человечества. Это была первая в современном смысле борьба за свободу, и она послужила примером для многих последующих движений.
Я попытался изложить здесь историю этой борьбы, память о которой евреи всего мира чтут в Хануку - праздник огней.
Мне кажется, что в наше тревожное и горькое время необходимо и ценно вспомнить о человеческой солидарности в прошлом.
Если я хоть как-то справился со своей задачей, этим я обязан тем людям, которые живут в моей книге, - прекрасным людям того времени, которых их вера, их образ жизни и любовь к родине привели к великой мысли о том, что сопротивление деспотизму есть подлинное повиновение Богу.
ПРОЛОГ, В КОТОРОМ Я, ШИМЪОН, ТВОРЮ СУД
Однажды, в день месяца нисан - приятнейшее время года - в послеполуденный час зазвонили колокола. И я, Шимъон, ничтожнейший из всех прославленных братьев, сел творить суд. Я расскажу вам об этом именно теперь, ибо творить суд означает служить справедливости - так, по крайней мере, говорят люди, - я доныне как будто слышу голос моего отца, адона: (адон - господин, иврит)
- На трех основах держится жизнь: на праве, которое заключено в Законе, на истине, которая заключена в подлунном мире, и на любви человека к человеку, которая заключена в твоем сердце.
Но так, по мнению некоторых, верили прежде, а старый отец мой, адон, мертв, и мои прославленные братья тоже мертвы; и то, что было ясно в те времена, ныне далеко не так ясно.
И когда я пишу здесь обо всем, что тогда случилось (или почти обо всем, ибо человеческие мысли подобны свободному и беспорядочному плетению, а не плотной звериной шкуре), я сам хочу знать и понять, если только существует на свете такая вещь, как знание и понимание. Иегуда - знал, но ему никогда не пришлось, как мне, творить суд над сынами земли, наслаждающейся миром. Земли, дороги которой открыты на север и на юг, на восток и на запад, - земли, возделанной в чаянии урожая, земли, где дети играют в полях и, играя, смеются. Не пришлось Иегуде видеть, как гнутся к земле виноградные лозы не в силах удержать груз тяжелых гроздьев, как колосья ячменя раскрываются подобно жемчужным раковинам, как ломятся закрома, переполненные зерном, и не пришлось Иегуде слышать радостное пение женщин, не ведающих страха.
И никогда не приходилось Иегуде принимать у себя в гостях римского легата, как принимал я в тот день, когда он явился ко мне, проделав, по его словам, весь долгий путь только для того, чтобы побеседовать с одним единственным человеком и пожать ему руку, - и решайте сами, когда римлянин говорит правду и когда он лжет.
- Разве нет мужей в Риме? - Спросил я легата после того, как дал ему хлеба, и вина, и фруктов и позаботился, чтобы приготовили комнату, где бы он отдохнул с дороги.
- Есть мужи в Риме, - ответил, улыбнувшись, легат, и движение его тонкой бритой верхней губы было столь же рассчитанным, как и все его жесты.
- Есть мужи в Риме, но в Риме нет маккавеев. И поэтому Сенат призвал меня и велел отправиться в путь в ту страну, где правит Маккавей, и встретиться с ним...
Он помолчал столько, сколько нужно, чтобы сосчитать до пяти; улыбка исчезла, и его смуглое лицо помрачнело.
- ...Встретиться с ним и протянуть ему руку - руку Рима, если он протянет свою.
- Я не правлю, - сказал я легату. - У евреев нет ни правителя, ни царя.
- Но ведь ты Маккавей.
- Это верно.
- И ты вождь своего народа.
- Сейчас я только судья. Когда народу нужен будет вождь, я, может быть, стану этим вождем - или же им станет кто-то другой. Это не имеет значения. Народ найдет себе вождя, как находил прежде.