20
- Он Европеец. Нормальный. И я не пила.
- А он? Это случилось в первый день вашего знакомства, или ты его уже видела раньше? - буднично продолжает спрашивать.
- Видела.
- Какими-то болезнями болеет? Какие-то явные лицу дефекты были?
- Ты, блять, серьезно? - не выдерживаю я.
Я до последнего верила в то, что смогу. Смогу понять и ответить на интересующие его вопросы. Конечно же, он печется о ребенке, точнее о том, что бы он был здоров и не был ему обузой, но это уже приобретает совсем нездоровые черты, такого рода вопросы, и то, как он спокойно их задает. Я знала что он флегматичен, но это... поражает неимоверно.
- Если ты об этом тогда не подумала - стоит подумать сейчас, пока это еще плод и решить проблему можно не прибегая к радикальным мерам, а не ребенок, которого тебе придется рожать.
- Придется? А у здоровых не рождаются с синдромами и отклонениями? - давясь презрением спрашиваю.
- Сейчас это можно выявить на ранних сроках и... нейтрализовать.
- Себя нейтрализуй! - выпаливаю я. - У меня все нормально! Он здоров! - обороняясь на живот обе руки кладу. - Ты был на скринингах, ты слышал! - сквозь зубы цежу закипая от злости. Почему все думают, что этот, еще нерожденный малыш, какой-то... что с ним что-то может случиться?! Я чуть ли не задыхаюсь от негодования.
Но немного сбавляю обороты увидев спешащего к нам официанта. Очень вовремя, парень. Потому, что недоуменное выражение лица Ника, всем видом транслирующее, что он не видит ничего такого в подобных вопросах да и вообще разговорах, еще больше выводит меня из себя.
Парень с тарелками в руках широко улыбается и опустив на стол, почти не отличающие от картинки блюда, быстро ретируется. Наверное, и он чувствует что градус накала здесь максимальный.
- Я не понимаю почему ты так заводишься? Я что-то не то говорю? Заметь, я слова не сказал о прерывании! Но и знать всё по максимуму я обязан. Ты так не считаешь? - важно говорит Ник взяв приборы и принимаясь резать им стейк.
- Это слишком! - на свою тарелку смотрю.
Вот испортил настроение в корне своими расспросами, а я еще танцевать хотела.
Писали, что вечером здесь играет живая музыка и в особые дни люди устраивают настоящие дискотеки. Только куда уж мне, уверена мне это тоже нельзя будет. Может Ник что-нибудь уже и о тонусе знает?!
- Это не слишком, Крис! Это серьезный шаг, это обязательства на всю жизнь. И, по-моему, я прошу не так много, правда? Ешь, чего ты? - указывает испачканным в кровь ножом на мою на тарелку.
- Я что по твоему, не понимаю?!
- Понимаешь, но я хочу чтобы мы все сделали правильно, Крис. Ради нашего общего беззаботного и счастливого будущего, - снова пряником подкармливая рассыпается Ник.
- Раз и навсегда! Чтобы больше не возвращаться к этому! - беря в руки приборы, будто они смогут помочь справится с волнением, - Это было твое решение! Я не просила и ничего тебе не предлагала. Если бы не твои уговоры, я бы в доме даже на ночь не осталась. Ты еще тогда должен был понять, что бы не произошло, да Бог мой, - завожусь я, - Чем бы меня не пугали, только я могу принимать решение относительно себя и всего того, что со мной происходит. А ты уже выбирай, или ты со мной за одно, или не лезешь! Таким разговорами ты только хуже делаешь.
- Он будет называть меня папой. - Пережевывая говорит.
Даже если бы это был вопрос, я не уверена, что смогла бы ответить на него.
Папа. Это так серьезно. И это уже обман. Мой огромный секрет и грязная тайна.
Отрезвляющие слова, не иначе.
Это будет еще не скоро, первые слова, но мне сейчас хочется чтобы этого не происходило вовсе. Это дико неправильно. У этого малыша другой отец.
Лучше, чем приняться молча есть я ничего не придумала. Поэтому не давая себе отдохнуть съедаю полную тарелку и прошу десерт. К вину, не притрагиваюсь, и даже замечаю чуть видимую ухмылку Ника, когда убирая после нас грязную посуду официант спрашивает может ли убирать нетронутое вино.
С ощущением будто по мне хорошенько прошлись катком я плетусь в гостиницу. Громкая музыка и танцующий народ еще больше утомил, а думала наоборот, к ним брошусь.
Словно услышав мои тихие молитвы Ник коротко бросив что ему еще надо поработать остается в холле, там интернет лучше, а я иду в номер.