Я благодарно кивнула и поторопилась к точке назначения. Девушка не уточняла, сколько нужно идти, поэтому я откинула лишние претензии и идеи. Дома протекали один за другим, сменяя красочность и новизну на старинную рухлядь. Люди периодически озирались и крутили пальцем у виска. Да я уже сама была готова повторить подобный жест, ведь время уходило со скоростью ветра, а беспечно бродить по деревне было дорогим удовольствием.
Дома стали привычной бесконечностью, что вводило меня в дикие и многогранные сомнения насчет умственного развития барменши, ведь ей ничего не стоило отправить по ложному следу, чтобы потом уморительно кататься по полу.
— Ну все, с меня хватит, — дергающий глаз убедительно дернулся еще раз, чтобы дать понять, насколько психика сдавала тормоза.
Я завернула за угол, чтобы выбраться из бесконечной деревни, которая порядком надоела идентичными пейзажами и стилем домов.
Я оторопела и застыла на месте. Впереди стояла палатка, прибитая веревочками к земле.
— Входи, дитя, — прозвучал хриплый голос старушки, — ты заставила меня ждать.
Сердце ухнуло в пятки. Может это у них завлекающий прием такой, чтобы поразить попавшего на крючок человечка, которым в этот раз была, как нельзя кстати волчица-наследница.
Глава 15
Я сглотнула слюну, промокая пересохшее от волнения горло. Тягаться с ведьмами гиблое дело, но посоветоваться, учитывая обстоятельства можно попробовать. Завешенная ткань, служившая входом в палатку, равномерно открылась, образуя проход. Колючие мурашки пробежали по боку спины, словно прятались от непредвиденной опасности.
— Я знаю, что тебе нужно, деточка, — зазывающим голом сказала ведьма, шурша в глубине темной комнаты, откуда при свете дня сочился голубой свет.
Я нахмурила брови и сжала губы в тонкую линию, не решаясь уточнить у заклинательницы, откуда ей известна цель визита. Тело двигалось само, понимая, что часики тикают. Я шагнула на вышитый ковер и сзади меня зашумела падающая ткань. Инстинкты заставили обернуться назад, с ужасом обнаружив, что выход застелило стеной.
— Не бойся, дитя, — заверила ведьма, — двери откроются, как только ты возьмешь то, зачем пришла.
Я неуверенно присела на край любезно отодвинутого кресла, теснее прижимая единственного сопровождающего меня товарища – сумку. Если эту вещицу кто-то украдет, то будет иметь такие тузы в рукаве, что Джокеру и не снились. Даже в самых смелых мечтаниях.
— Не стоит бояться, деточка, — ухмыльнулась ведьма, скрывая остальную часть лица в капюшоне.
Я пыталась высмотреть маломальские отличительные черты лица, за которые было бы легко зацепиться, чтобы понимать, кто сидит передо мной. Ведьма скрывалась идеально за струящейся накидкой и темным капюшоном, который открывал смутный взор на полопавшиеся губы.
— И зачем же я пришла? — ведьма на мой вопрос улыбнулась, показывая белые зубы с золотыми вставками.
— По всем канонам я должна задать этот вопрос, но раз уж ты начала, деточка, то я отвечу на него, — она спохватилась за карты и принялась тасовать их рваными, ловкими движениями.
Я, будто бы завороженная развернувшимся концертом, наблюдала за магическими и легкими движениями скрытной ведьмы. Она ухмылялась, завидев, что я потеряла бдительность за раскладыванием карт.
— О-о-о, завидная гостья у меня сегодня, — протянула старуха, — великая и последняя из своего древнего рода.
Я округлила глаза, удивляясь тому, что она это узнала из карт, где нарисованы причудливые картинки женщин с предметами. Некоторые из них были с шипами, кинжалами и книгами, но это ни о чем мне не говорило.
— Великую цель преследуешь, дитя, — уважительно сказала ведьма, — ужасную… пугающую… будоражащую твою кровь, но великую.
— Все для спасения волков и чести рода, — проговорила я, а в голосе так и проскользнули стальные нотки, ломающие дрожание.
— Вы, хранители и истязатели, имеете право делать все, что заблагорассудиться, — таинственно произнесла ведьма, поставив меня в тупик.
Хранители и истязатели? Что бы это могло значить из ее уст, которые порождали скоп загадок вместо долгожданных ответов.
— Что это значит? — волнительно уточнила, истязая губы постоянным покусыванием.
Ведьма сгребла карты в колоду.
— Время покажет, дитя… теперь бери… берегла для тебя последний экземпляр, — старуха взмахнула одеяниями и будто из воздуха вытащила пергамент, древний такой, что на него дышать страшно, а в руки брать и подавно.