Волчица оскалилась и зарычала, выпуская аккуратные коготки. Я изогнула бровь в удивлении, насмешливо следя за ее неловкими попытками показать, кто главный из женщин в доме.
— Аманда, — отец рыкнул на черноволосую волчицу и та, пискнув, упала на стул.
Он присел за стол, не спуская голубых пронзительных глаз с виновницы шума, который Аларик ненавидел, когда наступало утро. Папа вообще терпеть не мог противный характер любовницы, о чем повторял ей ежедневно. Пациент, правда, пропускал важные замечания мимо ушей и заканчивал беседы постельными сценами. Все так предсказуемо.
— Доброе утро, дорогая, — отец прикоснулся губами к моему лбу.
— Доброго, пап, — я кивнула и улыбнулась, уплетая яичницу, — напомни-ка, почему с нами завтракает Аманда?
Аларик загремел приборами, полностью сосредотачиваясь на еде. Черноволосая волчица заметно притихла, думая, что я последую примеру отца. Мстительной девочкой никогда не была, но бумеранг так и пролетит мимо любовницы. А я этого допускать не намерена. Анастасия поежилась под моим пристальным взглядом, прикрывая волосами рану.
Я нервно вздохнула.
— Многоуважаемый Альфа, приведите аргументы, чтобы не обращать никакого внимание на вопрос вашей наследницы, будьте так добры, — съязвила, не выдержав полного игнорирования слов.
Аларик спокойно наколол на вилку мясо и отправил его в рот. Я выжидающе уставилась на него, откидывая назад алые волосы, которые волной намеревались попасть прямиком в еду.
— Я уже говорил тебе, Маргарет, что ты будешь называться моей наследницей официально, когда начнется определенный период во взрослой жизни каждой женщины и один из волков обратит на тебя внимание, если не брать в счет найденного жениха, — протараторил заученный текст Аларик под потемневшим взглядом моих голубых глаз.
— Вопрос это ничуть не отменяет, — спокойным и безмятежным тоном ответила я и даже бровью не повела.
Естественно, в нюансы волчьей сферы посвящена давно и при оформлении бумаг на наследование присутствовала, хоть и ничтожно мала была. Поручителем за девичью жизнь выступал первый главный мужчина каждой волчицы – отец. Вторым же всегда и везде будет муж. Власть переходит не в руки дочери, а в лапы оборотня, который посягнул быть первым и последним (это, кстати, случается достаточно редко в наши дни, но отец избирателен и щепетилен). Сможет ли править волчица? Абсолютно. Получай разрешение муженька. Все ли волки дают его? Да ни один. Кроме отца.
Он объяснил, что нашел мне жениха, которого я никогда не видела исключительно для подобных обстоятельств, ибо доченьку свою кому попало грешно отдавать.
— Ты имеешь равные права с Альфой, поскольку я твой отец, но решение остается за мной, — сухо ответил он.
Аларик снисходителен и добр, но его твердолобость и упрямство иногда доводили меня до ручки. В прямом смысле этого слова. Как взяла бы ручку, да как…
— Твоя чертова любовница-волчица отгрызла кусок кожи, чтобы перекусить зубами лопатку Насте, — злость во мне бурлила хлеще ведьмовского отвара, а сомкнутая челюсть мешала отчетливо произносить слова, — и ты считаешь, что парочка «ласкательных заглаживаний» решило проблему?
Я впилась руками в вилку с ножом и с грохотом вонзила их в стол, представляя черноволосую голову Аманды. Волчицы не имеют права открывать клыкастый рот и уж тем более нападать на беззащитных людей под покровительством Альфы. Анастасия чересчур стеснительная, нерешительная и заядлая любительница глотать обиды. Не то, чтобы я борюсь за справедливость, но за человека, неспособного защититься себя… Готова порвать глотки. Это все равно, что отобрать у ребенка конфетку.
— Забыл, что она человек? — осипшим голосом спросила я.
Аларик безэмоционально смотрел на меня. Иной раз спокойствие отца вымораживало до костей, вынуждая передернуть плечами, будто скидывая нависший плотный слой. Я прокашлялась и оторопев, присела на стул.
— Анастасия, — обратился он тихо к блондинке, которая забилась в крохотный комочек на краю стола, — иди в мою комнату.
Папа выждал минуту, заметив, что человеческая женщина скрылась за углом. Все это время в столовой сидящие хранили молчание, дабы не перешагнуть тонкую грань нервной системы Альфы.
— Аманда, — грубее и громче сказал Аларик, — иди к себе и запрись.
Черноволосая волчица махнула шелковистой шевелюрой. Она окинула презрительным взглядом меня, а отца влюбленным и покинула помещение под сопровождение стука каблуков.
Я ковырялась в тарелке, полностью игнорируя направленный взгляд отца в мою сторону. Он лишь устало вздохнул и заговорил.