– Воздух. Во сне я видел ветер… Он был довольно сильный, но приятный и освежающий, как летом, – значит, я не ошиблась, – а у тебя?
– Огонь.
Я жду, что он удивится, или воскликнет своё привычное восхищённое "Ого!", как делал всегда, когда что-то сильно его удивляло или радовало. Однако вопреки моим ожиданиям он лишь спокойно улыбается.
– Так и знал. Очень похоже на тебя, Лад, – он чешет затылок и поднимает глаза на часы, – Я… Полагаю, нам нужно ещё стоять здесь?
Я пожимаю плечами.
– Думаю, да. Пока не пройдут все добровольцы. Наверное, нам
выдадут какие-то документы на обучение или что-то типа этого.
– Возможно. Думаешь, нас отправят в Магическую Академию? – отшучивается он, но я считаю, что это вполне способно оказаться правдой.
В Магической Академии обучаются дети, уже рождённые с магическим даром. Там преподают и обычные предметы вроде географии и русского языка, которым обучают всех других детей, но помимо этого значительное время уделяют тренировкам, ведь таким детям в будущем предстоит защищать человечество. Это насколько знаю я. Вообще, таким детям предоставляется очень много льгот: детские сады и школы для магов присуэтствуют в каждом городе и работают наряду с обычными; они так же сдают экзамены, но выборные предметы им сдавать необязательно; в будущем, когда такие дети достигают совершеннолетнего возраста, им выдают квартиры рядом с Организацией, если это требуется. Например, если маг – сирота либо не имеет прописки в городе.
По привычке сую руки в карманы джинс и обнаруживаю в них пятирублёвую монетку. Она серебристая, идеально круглая, немного поблёскивает в пробивающихся через окно редких солнечных лучах. Я подкидываю её вверх и ловлю снова, после чего повторяю это движение ещё несколько раз. В это время думаю о том, какой могла бы оказаться она – моя жизнь, если бы я родилась магом. Училась бы в Магической Академии. На экзамене сдавала бы русский язык и математику, но не отказалась бы от выборных и взяла бы ещё биологию и химию, которые идут у меня лучше всего. Шанс родиться с магическим даром не больше, чем получить решку, когда подбрасываешь монету в воздух. Но ведь и в моём случае преимуществ очень много! Квартира с видом на Невский проспект – похвастаться таким может далеко не каждый. Именно там и находится Организация Магов, ведь это один из самых оживлённых районов Санкт-Петербурга, где постоянно много людей, а значит и много нападений. Я могла бы жить там, да и, скорее всего, так оно и будет, поскольку силы я уже получила.
Для детей-сирот с магическими способностями детские дома тоже строят отдельные. И нет, таким образом их не хотят отгородить от простого общества – напротив, они воспитываются как раз для того, чтобы защищать мирных горожан. Просто они вынуждены изучать то, что мы, дети без способностей, изучать не можем. Им предстоит много тренироваться физически, изучать заклинания и прочее такое. Они никогда не рождаются больными, или в максимально редких случаях. И они имеют полное право общаться и дружить со сверстниками, не обладающими даром магии; имеют право посещать спортивные секции, творческие кружки, музыкальную или художественную школы. Если ребёнок-маг оказывается сиротой, государство берёт полную ответственность за его обеспечение. Даром магии обладает каждый десятый, поэтому ценится абсолютно каждый из них.
Конечно, моя жизнь изменилась бы вкрутую и, вполне возможно, я была бы счастлива, имея столько возможностей, сколько не имею сейчас. Но знаете что? Я ни о чём не жалею. Моя семья стоит для меня куда больше, чем самая лучшая квартира в элитном районе Петербурга.
Снова открывается дверь, и все поворачиваются в ожидании увидеть вышедшую девушку, но появляется лишь побледневшее лицо Тамары Львовны. Я аж вздрогнула. Что-то точно не так. Что-то не в порядке!
– Эксперимент окончен, – заявила директор звучным голосом, тяжёлым будто груда свинца. – Просим прощения за предоставленные неудобства. В ходе экстренных ситуаций эксперимент должен быть прекращён.
По толпе пронеслась волна негодующих вздохов. Некоторые сердились, а некоторые начинали нервно перешёптываться, гадая, что же заставило директора так резко переменить своё решение. Глядя на потускневшие глаза и опущенную голову Тамары Львовны я просто не могла не подойти и не поинтересоваться о том, что же такое произошло.
– Умерла… Эта девушка… Она умерла… – голос директора задрожал. – Я знала, что может произойти. Но… Не так… Это было слишком жестоко…
Я замерла, не веря собственным ушам. Шрам, наблюдавший всю эту сцену относительно неподалёку, вмешался в разговор: