— Извините, я так взволнована.
Себастьян усмехается и берет свою ленту, затем жестом просит меня идти первой.
Я завязываю тонкую ленту бантиком вокруг крошечного запястья Джози, когда Мина успокоила ее. Большие зеленые глаза Джози смотрят на меня, когда я нежно глажу пальцами ее светлые мягкие кудри.
— Малышка Джози, нас с тобой ждут большие приключения. Никогда не будет головоломки, которую ты не сможешь разгадать, или тайны, которую ты не сможешь узнать. Ты вырастешь умной и храброй, и ты никогда не будешь бояться неудачи, потому что ты будешь знать, что несмотря ни на что, ты защищена и любима только за то, что ты есть ты.
Себастьян завязывает ленту на другом запястье Джози очень аккуратным бантом. Я улыбаюсь его военной точности и терпению, несмотря на хлопающую руку ребенка. Обхватив ее голову своей большой рукой, он наклоняется и целует ее макушку, а затем говорит:
— Джози-фасолинка, нет лучшего защитника, чем твой дядя Себастьян. Ты сосредоточься на том, чтобы расти сильной и бесстрашной, а я позабочусь об остальном сброде. Достаточно сказано.
Пока все прихожане смеются над клятвой Себастьяна, я не могу не улыбнуться. Это так похоже на Себастьяна. Хотя, глядя, как он целует голову ребенка, это меня убивает. Я чувствую слезы, которые затуманивают мое зрение. Он — все, чего я хочу. Всё. Могу ли я убедить его принять меня, заставить его захотеть нас, навсегда?
Церемония заканчивается, и после того, как фотограф делает тонны фотографий нас с Миной и Джози, мое сердце замирает, когда я слышу, как Адам называет имя Себастьяна, когда толпа покидает церковь.
— Себастьян, на пару слов, пожалуйста.
Я стараюсь не смотреть, когда Себастьян выходит из церкви, чтобы поговорить с отцом, но Мина отвлекает меня, хватая за руку.
— Я в таком ужасе.
— Что именно? — я оглядываюсь, чтобы посмотреть, где Джози. Изабель показывает ее друзьям. Сопротивляясь желанию подойти и забрать ребенка у бабушки, я спокойно говорю: — я думала, что церемония прошла хорошо.
Мина готова расплакаться.
— Ленточки, Талия. Я отдала красную и синюю ленточки, чтобы у Себастьяна не было проблем, но пастор слишком традиционный. Он поменял их, не сказав мне.
Я кладу свою руку на ее руку.
— Все хорошо. Себастьян не винит тебя.
— Только потому, что ты вмешалась. Я не могу достаточно отблагодарить тебя за то, что ты исправила мою ошибку.
Я отпускаю ее руку и обнимаю, шепча ей на ухо:
— Мы семья, Мина.
Она обнимает меня, сжимая крепче.
— Спасибо, что ворвалась в мою жизнь.
Я смеюсь и прижимаю ее к себе.
— Я буду ждать приглашения на девичник, который ты обещала.
Мина отстраняется и улыбается.
— И спасибо за чудесный браслет для Джози. Особенно мне понравилось сердечко. Увидишь сегодня вечером. Поймешь почему.
Я киваю в знак понимания, немного грустно видеть, что она не носит сердце, которое я подарила ей. Не то чтобы я ожидала, что она будет носить его каждый день. Все, что действительно имеет значение — это мысль, стоящая за этим. То, что она попросила меня стать крестной матерью ее ребенка, подтверждает, что Мина верит, что я сдержу свое слово.
— Вот, она начинает капризничать, — говорит Изабель, возвращая Джози Мине. Глядя на меня, она продолжает: — это была бы гораздо более приятная церемония, если бы вы не были так грубы с пастором, влезая перед Себастьяном, как вы это сделали. Ты больше никогда не увидишь пастора, но мне придётся видеться с этим человеком каждое воскресенье.
— Мама! — Мина выглядит так, будто вот-вот взорвётся, но я сдерживаю ее за руку.
— Прошу прощения за чрезмерное усердие, Миссис Блейк.
Она принюхивается и приподнимает подбородок.
— Смотри, не учи мою внучку такому нецивилизованному поведению. Этого нельзя допустить.
Когда ее мать уходит, Мина смотрит на меня, ее глаза полны извинений.
Я просто улыбаюсь.
— Она утомительна, не так ли?
Мина начинает хихикать и не может остановиться. Она так смеется, что Джози начинает смеяться, и это самый сладкий звук. Я тоже начинаю смеяться. Лора приходит посмотреть, что смешного, смех Джози привлекает ее. Мы все еще посмеиваемся, когда вместе направляемся к выходу из церкви. Позволив девочкам уйти, проскальзываю в ванную.
Когда выхожу из ванной, я удивляюсь, увидев, как Колдер открывает боковую дверь, а не выходит, как все остальные.
— Колдер, верно? — я тихонько зову.
Его широкие плечи напрягаются, и он поворачивается ко мне, нахмурив светло-коричневые брови.
— Ты крестная Джози, но мы никогда не встречались. Откуда ты меня знаешь?