— Я не позволю тебе разрушить все в моей жизни, — крича от ярости, я бросаю нож так сильно, как только могу, и я потрясена, когда он вонзается в плечо Хейса.
Ревя от боли, Хейс роняет пистолет, чтобы схватиться за руку.
В ту же секунду, когда его пистолет падает на пол, я быстро хватаю жемчуг, а затем пинаю пистолет через кухню, надеясь дать себе время, чтобы добежать до двери.
Мои пальцы едва касаются ручки, когда его твердая рука хватает меня за талию, а другой дергает за волосы назад.
— Я вижу, ты все еще маленькая обманчивая сучка! — он шипит мне в ухо.
Глаза слезятся от его болезненной хватки, я пытаюсь освободиться от него, но он просто смеётся и забирает жемчуг из моей руки.
— Потребуется больше, чем нож для резки свиней. Ты понятия не имеешь о глубине своего предательства, но скоро поймешь, — говорит он прямо перед тем, как пару раз обмотать нитку жемчуга вокруг моей шеи. Отпустив мои волосы, он быстро сжимает рукой жемчужины на моей шее.
— Вот тебе кратко, что должно произойти, — хрипит он, когда начинает душить. — Я буду сжимать твою шею, пока трахаю тебя, пока ты не кончишь или не потеряешь сознание.
Я пытаюсь вздохнуть, шиплю от ненависти, но не могу. Горло закрыто, лёгкие болезненно пульсируют. Он усмехается, в восторге от моей борьбы и моего страха, когда он грубо засовывает другую руку в мое платье и вниз к моему лифчику.
— Классные сиськи. Черт возьми, у тебя крутое тело. Такое расточительство. Я заставлю тебя заплатить за все твои грехи, Талия. Ебать и душить, ебать и душить. Я буду делать это снова и снова. Ты получишь то, что заслуживаешь, и когда я закончу, я прослежу, чтобы ты сделала последний вздох.
Я борюсь, чтобы оставаться в сознании, но все перед глазами расплывается, когда его мстительные обещания пульсируют в моей голове, как смертельный звон снова и снова.
Меня будит хрюканье. Горло горит, шея и спина болят. Я нахожусь посреди кухни, там, где обычно находится стол, который теперь стоит у основной поверхности кухни. Я пытаюсь выпрямиться, но сижу в кухонном кресле, прикованная наручниками, мои лодыжки привязаны к каждой ножке стула кулинарной нитью.
Мое сердце содрогается при виде крови, размазанной по коленям и внутренней поверхности бедер, где юбка моего платья задрана. Красные пятна проступают и по краю пальто, и вдоль ног. Я сглатываю и тихо выдыхаю от облегчения, когда я не чувствую никакой серьезной боли между ног или любой другой части моего тела. Должно быть, кровь Хейса.
Я быстро поднимаю глаза, когда Хейс тащит Натана в мою квартиру. Натан не двигается и не борется вообще. Я опускаю взгляд и прикусываю губу, чтобы сдержать вопль, что он может быть мертв.
Мой взгляд падает на наручники, и я моргаю, когда замечаю какую-то замысловатую гравировку на каждой манжете. Я медленно поворачиваю запястья так, чтобы свет падал прямо на них.
Когда я смотрю сделанную на заказ гравировку буквы R на одной манжете, и B — на другой, слезы застилают глаза. Я должна была доверять ему. Я не заслуживаю Себастьяна. Когда я склоняю голову, думая, что навлекла все это на себя, слова Себастьяна возвращаются ко мне.
«Никогда не прекращай бороться, Талия. Твое упорство, несмотря ни на что — одна из твоих самых замечательных черт».
Я поднимаю взгляд на заколку для волос, висящую у меня перед лицом, и мое сердце подпрыгивает. Я буду продолжать бороться, Себастьян. Я опускаю волосы близко к рукам и снимаю зажим с прядей, затем начинаю сгибать его назад и вперед, пока не отламываю тонкий кусочек металла.
Прежде чем я успеваю поработать с наручниками, Хейз смотрит в мою сторону.
— Я вижу, ты очнулась. Когда он смеется и роняет обмякшее тело Натана на пол в гостиной, я сжимаю кусок металла в кулаке. Он приближается, его тон весёлый, несмотря на повязку, которую он повязал вокруг руки, чтобы остановить кровотечение.
— Эти наручники очень пригодились. Я не думал, что ты извращенка. Черт, ты, наверное, справишься с удушьем. Думаю, я буду выбивать из тебя дерьмо каждый раз, когда буду трахать тебя, — он улыбается, как будто эта мысль делает его невероятно счастливым. — Мне, наверное, придётся сломать стул, чтобы затащить тебя в постель. Не могу найти эти чёртовы ключи от наручников в сумочке.
Когда Хейс пододвигает стул к моему боку и садится рядом, смотря на двери, я удивлённо моргаю. Что он делает?
Он кладёт пистолет на стол.
— На случай, если тебе интересно. Мы ждем.
— Чего ждем?
Хейз закатывает глаза.
— Твоего второго парня. Телохранителя.
Новый виток страха заползает мне в живот и проникает в грудь.
— Какое он имеет к этому отношение?