Я покраснела. Выглядело это так, будто я ревную и на что-то претендую!
— Просто свет повсюду горит, — честно произнесла я, указывая рукой вокруг. Точечные светильники выгодно подчеркивали формы дома и лучшие части участка. — Не хотелось бы стать нежелательным гостем. Может я пойду, а?
Если бы Соболев выгнал меня тогда, я бы ушла. Но, если быть совсем уж честной, пока слабо представляла, как выберусь из этой части столицы и доберусь до офиса. Если повезет, охранник откроет и позволит переночевать в своем же кабинете.
— Тут всегда все освещается, — пожал плечами мужчина, а после развернулся и снова поспешно отправился к дому. Мне только и оставалось, что буквально бежать за ним. Ведь один шаг начальника ровнялся моим трем. — И ответ на твой вопрос: нет, нельзя. Просьба отклоняется.
В любой другой ситуации я бы возмутилась: «В смысле мне нельзя домой? Что за самоуправство? Где это в трудовом кодексе написано?». Но дома у меня не было, выделываться казалось бессмысленно.
— Проходи, Вика. Чувствуй себя, как дома, — пропустил меня вперед Соболев уже у двери, буквально проталкивая в широкий коридор. По одну сторону было огромное зеркало от потолка до пола, метров шесть в длину, а с другой — белая стена. Пока я осматривалась, он поправил: — Но не долго, пожалуйста.
— Само собой разумеется, — понимающе кивнула я мужчине, а тот нахмурился. Словно не такой реакции ждал.
— Можешь не разуваться, — предложил мне Николай Александрович, хотя сам переобулся в черные брендовые тапочки.
«У нас пол отдела на минимальной зарплате сидят, а он тут шикует!», — нашептывала внутри меня брюзжащая старая карга. «Так он честно все заработал! Кто-то бумажки перебирает, а кто-то — делает большую часть дел!», — поправил внутренний голос.
Откинув в сторону никому не нужные баталии, я оценила наполированный пол и покачала головой:
— Нет, что вы. Кто-то тут старается, намывает… Нельзя так халатно относиться к чужому труду.
Аккуратно сняв туфельки, я скромно приткнула их в уголок. Так, чтобы те не особо бросались во внимание и не выделялись в шикарном коридоре. Все это время Соболев наблюдал за мной, как за неведомой игрушкой.
— Идем, — махнув рукой, он без лишних сантиментов завел меня в огромнейшую комнату на первом этаже. Хлопнул в ладоши, и свет вокруг озарил мне гостиную совмещенную с кухней. — Располагайся, где удобно. Надо серьезно поговорить.
От последних слов мужчины сердце забилось быстрее: «Неужели он сейчас предложит мне брак?». Я прекрасно понимала, что он будет фиктивный, но все равно нервничала. Более того, совершенно не представляла, что именно отвечу в случае подобного вопроса.
Чтобы успокоиться, я принялась изучать обстановку. Дизайнер постарался — было безумно красиво! Но… как-то бездушно. Словно это выставочный зал или музей. Идеальная чистота, будто Николай Александрович никогда здесь не бывает. Отсутствие декора, фотографий и небрежно брошенного одеяла на диванчике навивало тоску.
И все же я присела за кухонный островок, деловито положив перед собой руки и спрятав дрожащие ноги под столом.
— Я вас внимательно слушаю, — гордо вздернув подбородок, заявила я смело.
«Выходи за меня, Вика!», — слышала я голос босса в голове и дрожала. Внутри меня до сих пор была жива детская мечта — выйти замуж по любви, а не ради какой-либо выгоды. Но взрослая жизнь намного суровее, и я могла представить, что соглашусь ради карьеры.
Пока я думала о сегодняшнем дне, Соболев нервно набрал воды с крана и только допив стакан до конца, обратился ко мне с трагическим видом:
— Мне очень жаль, что я втянул тебя во всю эту грязь.
— Что? — это было совершенно не то, чего я ждала от мужчины. Глаза расширились, а губы распахнулись в попытке что-то сказать. Но, увы, ничего умного в голову не пришло.
— Я всегда работал честно. Могу ответить за каждый свой миллион! А здесь… — он покачал головой, сведя брови на переносице. — Все зашло слишком далеко. Так не должно было быть. И мне стыдно за сегодняшний цирк, прости. Надеюсь, все останется между нами?
Я растерялась и, будь не ладно мое глупое женское сердце, расстроилась. Соболев не был моим и никогда бы не стал, мы слишком разные, но… Кто мешает мечтать? С трудом удалось подавить непрошенные слезы. Казалось бы, с чего вдруг они появились?