Доезжаем быстро, к счастью.
Но когда мы подъехали к парадной и остановились, Герман огляделся.
– Симпатичный райончик и соседи очаровательные, – он кивнул на парочку мужчин, подозрительно покачивающихся и глядящих на машину Германа.
– Очень смешно, – фыркаю я, молясь, чтобы под вуалью не было видно, как я покраснела. – Что ж, спасибо, что довёз и всё такое. Прощай.
– Даже на чашечку кофе не пригласишь? – Усмехается Герман. – Мы ведь в ресторане до десерта так и не дошли.
Вот ведь подлец. Очень хочется утереть ему нос и действительно взять да пригласить, но я сдерживаюсь.
– Не хочу давать тебе ложные надежды, – неискренне улыбаюсь.
– Почему надежды? Может, мы просто пообщаемся в уютной обстановке. У тебя же есть кофе?
Может, я им делиться не хочу?!
Ладно, даже интересно, посмотреть, как он будет себя вести. Там же подъезд ещё лучше, чем район!
– Ну, пошли, если не боишься, – хмыкаю я и выхожу на улицу.
Сразу же раздается свист, и знакомые вообще всем знаменитые «кс-кс-кс», и я инстинктивно сжимаюсь и настораживаюсь, но всё разом замолкает, когда из машины, не торопясь и уверенно, выходит Герман.
Блин, а приятно всё же с мужчиной рядом быть. Я и забыла, что значит это чувство защищенности.
– И ты правда хотела, чтоб я тебя одну отпустил? – Иронично хмыкнул он. – С кем ты раньше встречалась, если для тебя эта норма?
– Ни с кем, – одёргиваю платье и поправляю край вуали. – У меня нет времени на отношения. Зато есть много работы.
– Начальник – тиран, да? – Уточняет Герман. – Ну, и послала бы его.
– Тиран, но мне нужна эта работа, – киваю я, а потом неожиданно добавляю. – Я не одна живу. Забочусь о сестре. На самом деле это она тебе писала, поэтому прости за кучу смайликов.
– Сколько ей? – Смотрит на меня Герман, а после замечает вывеску магазина. – С пустыми руками тогда нельзя. Идем.
– Пятнадцать, – рассеянно отвечаю я, едва поспевая за ним на каблуках. – Да, пожалуй, хорошая идея. Дома ничего, кроме пиццы, а она так себе на вкус.
– Разве у вас маленькие зарплаты? – Спросил Герман, входя в магазин.
– Хорошие зарплаты, – честно признаюсь я. – Но папа оставил огромные долги. Он… любил азартные игры. И мы до сих пор расплачиваемся с кредиторами.
– Вы без родителей? И давно?
Мне показалось, что голос Германа изменился. Стал будто живее, что ли?
– Последние лет… семь, наверно. Если в целом считать. Да, мне рано пришлось начать работать.
Так странно говорить об этом с боссом. Хорошо, что для него я просто странная девица, вызвавшая интерес. Думаю, взглянув на то, как я живу, он сам отвяжется и найдёт себе шикарную актрису или модель. Отчасти, поэтому говорить о своей жизни с ним было как-то… спокойно, что ли. Безопасно.
– Ей повезло, что у неё есть ты. Старшая сестра, которая не позволила оказаться в детском доме. – Неожиданно серьёзно говорит Герман. – Ладно, идем.
Мы заходим в магазин и, вместо банальных пирожных, которые, впрочем, тоже были, Герман затаривает полную тележку продуктов и не только. От овощей и мяса, до капсул для стиралки и чистящих средств. Ну и, конечно, сладости. Куча сладостей в такой ценовой категории, на которую мы с Санькой только облизывались.
Я впечатлилась еще больше, ровно как и смущалась.
Но это было просто ничем, по сравнению с реакцией моей сестры.
Когда Герман вошел в квартиру, неся здоровенные пакеты, будто они ничего не весили, Саня с двумя подружками, по обыкновению, сидели на продавленном диване, в безразмерных, спортивных костюмах.
Обычные будни, обычных подростков.
И вдруг открывается дверь, и в квартиру входит блистающее великолепие в лице Германа.
Да еще и с кучей вкусняшек, большинство из которых они видели только в магазине.
Он ставит пакеты, небрежно поправляет манжеты рубашки и, обаятельно улыбнувшись, произносит:
– Дамы, добрый вечер.
Наступает пауза. Втишине которой я буквально слышу на эмоциональном уровне, как
Саня с подружками роняют челюсти на пол.
А после все трое, как по команде, выдают:
– Обалдеть.
И…тут же начинают кокетливо хихикать и поправлять прически.
Вау, супер. Кажется, у меня сейчас уведет босса организованная банда девочек-подростков.
Но, блин, он впечатлил и меня тоже.
Хотя, я прекрасно понимаю, что это всё продумано. Герман ужасен и прекрасен одновременно в своих манипуляциях.
От таких, как он, нужно бежать как можно скорее и дальше, но меня наоборот, тянет приблизиться, прикоснуться. Побыть с ним как можно дольше.
Это очень плохо. Для меня.