Глава 9. Секреты проклятых родов
Тётушка застыла, смерив меня неверящим взглядом. Но потом, будто что-то состыковав у себя в голове, ухмыльнулась. Поганенько так, предвкушающе. И сказала:
— А я знала, знала, что в тебе есть что-то от меня, а не от этого слюнтяя, папашки твоего. Трус! Отказался от дочери и её детей из-за неудачного брака. Подумаешь, прокляты! — воскликнула она, по-птичьи взмахнув руками и нервно расхаживая по комнате. — Будто остальные чистокровные не прокляты! Да на каждом из нас этой родовой мерзости как блох на собаке! А ты молодец!
Она резко и очень неожиданно развернулась, ткнув палочкой практически мне в грудь. Я даже отпрянула, но лицо удержать сумела.
— Ты свой долг выполнила! Шесть пацанов, шесть! — и она расхохоталась: лающе, немного истерично. — Пускай все эти дурни плешивые локти себе кусают. От Предателя смогла шесть волшебников родить!
— Рон пока не проявляет волшебства, рано, — осторожно поправила я. Но старуху уже несло.
— А даже если и пять, — снова отмахнулась она. — Вон у Малфоев и того не выходит. Всё сплошных сквибов плодят, кроме наследника. Вырожденцы белобрысые! — выплюнула она злобно.
Затем остановилась, вдохнула, шумно выдохнула и совсем другим голосом произнесла:
— Мои мальчики погибли как настоящие мужчины. С оружием в руках. Они достойны быть отмщёнными. Все должны знать, что Пруэтты чтят старые законы. Отомсти, Молли, а я помогу тебе. Мы выясним, почему они погибли, и кто виноват.
Её голос усиливался, звучал торжественно и звонко. Затем она добавила:
— Пусть подохнут!
Было что-то в этой сухонькой некрасивой женщине. Что-то незнакомое Молли, но неоднократно виденное мной. В моём окружении их было много: жён и матерей. Они провожали своих мужчин, каждый раз прощаясь, словно навсегда. Их внутренней силы хватало, чтобы ждать, сражаться, нести на своих плечах двойную ношу. И так же встретить смерть, если в этом возникнет необходимость. Мюриэль была мне близка, я понимала её, я была ею когда-то. Теперь кажется, что это было так давно… И вдруг, в этот самый момент, я почувствовала себя цельной. Не Молли и не Мариэттой. А Мэри Уизли, Мэри Пруэтт. Не такие уж мы и разные. И за нею, и за мной стоят поколения предков, и я, и она умерли за свою семью. Мы встретили одинаковое количество зим, обе любили готовить и рукодельничать. Обе умели любить.
Оторвав меня от размышлений, Мюриэль сказала:
— Я не позволю им не пустить тебя на похороны. Ты будешь на всех погребальных ритуалах, и пусть только посмеют что-то сказать! Пошли, дам кое-что. Я знаю, они берегли вас, ваши остолопы-родители. Но теперь ты девочка взрослая, пора бы….
Мы прошли в небольшую комнату, которая была похожа на кабинет и библиотеку одновременно. Мюриэль, кряхтя и ворча, медленно передвигалась вдоль стеллажа, перемещая палец по корешкам книг.
— О, вот она!
И тётушка протянула мне тонкую старую книжицу. «Погребальные ритуалы волшебных домов» — гласило название.
— Бери! Не дадим Этим просто закопать наших мальчиков в землю, как каких-то магглов!
Одинокая слезинка скатилась по щеке старой ведьмы. А я думала про похороны. Неужели кто-то закапывает своих ушедших в землю? Как же они тогда попадают в Чертоги? Книгу взяла, обняла тётку и отправилась домой через камин, получив в дорогу напутствие всё изучить и прийти завтра.
Прочитала довольно быстро, книга была не такой уж толстой, а читать я научилась довольно сносно. Хватало непонятных слов, но общий смысл можно было вычленить. Во многом традиции погребения у волшебников походили на наши. Были и различия. Здесь жены не всходили на костры к мужьям. Не было рабов: вместо них в жертву приносили барана или козла. Вместе с волшебником сжигали и его палочку. Лишь некоторые рода традиционно сохраняли артефакты для потомков. А вот холодное оружие сохраняли бережно. Хоронили всегда в новой погребальной мантии и читали катрены, чтобы помочь уйти. Потом лили вино и молоко на дрова для костра и давали погребальные клятвы. Спать я отправилась в твёрдой уверенности, что братья Молли уйдут последней тропою правильно.
Но строить планы мести и планировать военные операции гораздо легче, когда у тебя нет шестерых детей. Силы словно уплывали в никуда. Каждое утро я просыпалась ещё более разбитой, чем вчера. Смотрела на своё отражение в зеркале и видела там молодую женщину с синяками под глазами. И без того светлая кожа побледнела, на груди проступали голубые прожилки вен. Я сильно похудела, и кожа на животе провисла. Грудь же, налитая молоком, смотрелась непропорционально большой. Волосы отросли ниже плеч, но стали сечься и тускнеть. Вяло подумалось: