Сегодня же его ждала очередная неприятная встреча с миссис Уизли. Он не хотел соглашаться, не хотел снова возвращаться к тяготившей его теме. Понятно, что с проклятием нужно что-то решать. Но как же ему хотелось, чтобы тот же Бродяга подошел вдруг, хлопнул его по плечу и сказал: «Сохатый, не дрейфь! У моих насквозь чёрных родичей найдётся нужное заклятие. Ну, или забей!» — и рассмеётся собственному каламбуру. Но этого не будет. Балагур и весельчак Сириус потерял дядю как раз из-за кровного проклятия. И если бы он узнал, что Поттер отказывается снять смертельную гадость с близнецов, первым же потащил его брататься с семейкой нищих рыжиков. Его друг мог быть каким угодно безответственным, но когда речь шла о чьей-то жизни, становился отважным и самоотверженным. Тот случай со Снейпом многое изменил, хотя у них и не было принято говорить об этом вслух. А уж если он прознает, что от этого же проклятия умерли Гидеон и Фабиан, которые однажды спасли его блохастую шкуру от Пожирателей…
— Ваш обычный столик, мистер Поттер? — обратился к нему официант, прерывая поток безрадостных размышлений.
— Нет, пожалуй, я сегодня займу одну из кабинок. Я жду женщину, невысокую, рыжую. Проводите её ко мне, — и, дождавшись кивка официанта, направился к небольшим индивидуальным кабинкам в глубине зала.
Он заказал чай и отбивную с картошкой. День выдался не самый простой, он зверски проголодался. А когда прикончил ужин и собирался уже заказать пива, дверь кабинки отворилась, и вошла Мэри. И Эта женщина существенно отличалась от той, что он лицезрел на похоронах или в её собственном доме. Что-то величественное было в походке, во взгляде, повороте головы. Когда она чуть поклонилась, приветствуя его, Поттера побрала дрожь — настолько Мэри Уизли на секунду напомнила ему Вальбургу Блэк.
— Мистер Поттер!
— Миссис Уизли, — смог кивнуть он, вежливо привстав.
Мэри присел за стол, заказала официанту эля и посмотрела на Джеймса с предвкушением. Как кошка на сливки.
Только дверь кабинки захлопнулась за официантом, он наложил заглушающие чары, и Мэри начала:
— Джеймс, я думала над нашим утренним разговором и хочу извиниться за своё неуместное поведение. Эмоции затмили мой разум, — дождавшись его ответного кивка, означавшего, что извинения приняты, она продолжила: — Я много размышляла над снами, что вижу уже очень долгое время. У меня есть одна идея, как нам избавиться от проклятия, не прибегая к таким кардинальным мерам, как братские узы, — собеседник задумчиво посмотрел в ответ.
Мэри начала издалека.
— Твоя семья ведь из потомственных артефакторов, ты сам говорил?
— Да. Я тоже до шестнадцати планировал идти в артефакторику и даже сдал экзамен на подмастерья. Но это не то, чем я хотел бы заниматься, — развёл он руками так, чтобы продемонстрировать во всей красе алый аврорский наряд.
Мэри явно обрадовалась полученной информации, проигнорировав показательный жест.
— Тебе что-то известно о родовых гобеленах?
— Об этих бесполезных тряпках?! — фыркнул Джеймс. Ему вдруг необъяснимо захотелось закурить, как делал Сириус. Сам Джеймс так никогда не поступал, и его самого очень раздражало, когда Бродяга дымит в его присутствии, но сейчас он бы с удовольствием откинулся на скамью и закурил. Неужели его позвали для того, чтобы поговорить об этом старье?
— Почему бесполезных? — переспросила Мэри.
— Потому что их единственная функция — показывать представителей рода — всё. На нём отражаются все ныне живущие, почившие и отколовшиеся от рода представители семьи. Больше никакого функционала у гобеленов нет. Раньше иметь на стене такой артефакт было очень модно, престижно и дорого, но выгодно это лишь тем, чей род достаточно многочисленный.
Мэри смотрела на него в ожидании продолжения и объяснений.
— Гобелены завязывают на кровь и частичку магии его представителей, как и активируют, собственно. Если род вымирающий, артефакт тоже будет постепенно умирать, и, чтобы заставить его работать, придётся вливать всё больше и больше сил. Рано или поздно он превратится в простое полотнище на стене. Сейчас гобелен работает разве что у Блэков. Наш потерял силу ещё во времена моего деда.
Мэри слушала внимательно.
— А ты бы мог такой создать?
Джеймс задумался. Среди архивов родовой библиотеки вполне могли сохраниться записи, хотя для этого придётся вернуться в особняк. Он мысленно скривился. Зачем ей этот гобелен сдался?!
— Мэри, думаю, что я мог бы, покопавшись в записях предков, найти нужные алгоритмы и ритуалы, но я всё же не понимаю, какое отношение гобелен имеет к нашему проклятию.