А второй фактор сидел сейчас передо мной. Я смотрела на его худые плечи и болезненно-острые жесты. На гордый поворот головы и прищур, словно у мелкой хищной птицы. И в нём было так много от того мальчика, который когда-то любил меня и страдал от боли. И жить не мог от этой боли, она его снедала, его разъедала ревность и моё равнодушие, хотя насильно мил не будешь. Был и в том мальчике, и в этом надрыв. Словно жил он, не оглядываясь, и делил мир на белое и чёрное, теряя его грани. И для того, и для этого мир бы рухнул без точки стабильности, которую он нашел в одной женщине. А так жить было нельзя.
Я смотрела на длинные тонкие белые пальцы в замке на краю стола и худую грудь, из которой, кажется, вот-вот выпрыгнет сердце. И мне казалось всё это неправильным, настолько, что если я этого не исправлю, кто-то обязательно умрёт. Удивительное чувство, искаженные мазки в моей картине мира. Их нужно срочно, срочно исправлять.
Я оставила его пить чай со свежевыпеченными булочками и вернулась в комнату, где сидели мои заговорщицы, мои сообщницы-хариты. Это была их идея — собраться вместе и проработать ритуалы. Проанализировать найденные недавно Джеймсом документы и подключить ещё одного человека, человека, который обязательно поможет, как заверила Лили. И лишь сегодня, когда мы наконец познакомились, я поняла почему.
Северус Снейп отчаянно любил Лили Поттер. И Лили об этом знала. Но в силу своей молодости и неопытности не понимала, какой разной бывает любовь. И если для неё это прекрасное и светлое чувство, чувство созидания, то для Северуса любовь была карателем. Жестоким разрушителем. Дурманом, без которого уже не жить. И как бы нам ни нужна была помощь молодого человека, который вот-вот должен был получить Мастерство в зельеварении, просить его о помощи было бы жестоко.
Я возвратилась в комнату, где совещались ведьмочки-хохотушки, для которых всё происходящее было загадочным и увлекательным приключением, обуреваемая самыми смешанными чувствами.
— Пандора, ты не могла бы нас извинить, — обратилась я к одной из своих гостий.
Та лишь рассеянно кивнула, переключаясь на одно из тех состояний, в которых теряла связь с реальным миром, погружаясь в свои вычисления.
— Мэри, — улыбнулась Лили непонимающе, но я лишь кивком указала ей на входную дверь. Нам стоило выйти во двор и поговорить. Артур с детьми отправились в гости к тётушке, — не скажу, что я не приложила к этому руку, — и потому до вечера дом был в полном нашем распоряжении. Лили проследовала за мной, и мы вышли на улицу. Солнце пригревало, легкий ветерок чуть колыхал травы.
— Лили, — обратилась я к ней так мягко, как могла, — ты зачем его привела?
Лили нахмурила красивый высокий лоб и непонимающе взглянула на меня.
— Ну, Пандора же сказала, что без толкового зельевара нам не обойтись! Я бы и сама сварила зелье, но часть ингредиентов могут быть опасны для ребенка, — и она автоматически положила руки на живот, как бы защищая его.
— Это я понимаю, — успокаивающе продолжила я. — Его зачем?
Лили упёрла руки в бока, и её голос стал взлетать на высоких нотах, словно на качелях:
— А что ты имеешь против Северуса?! Тем более, что мой учитель, профессор Слизнорт, сейчас находится в экспедиции, потому не сможет оказать мне должной поддержки. А Северус — единственный толковый зельевар, которого я знаю. Ну да, мы не ладим, — снова поморщилась она, будто укусила излишне терпкий плод, — но он неоднократно хотел возобновить нашу дружбу! — всплеснула она руками.
— Дружбу? — приподняла я бровь, Лили потупилась, но лишь на миг.
— Дружбу. Ничего более, — твёрдо ответила она. А я лишь грустно помотала головой. Девочка, девочка… Какая же ты ещё юная. Как многого не понимаешь.
— Лили, — снова начала я, — если бы он согласился нам помогать, было бы очень, очень здорово. Но я могу на это согласиться, только если ты его отпустишь.
В глазах Лили плескалось море непонимания. Я продолжила:
— Ты держишь его, любовь к тебе никогда не даст ему спокойно жить. Ты словно, — я мучительно подбирала слова, — якорь для него. Он не двинется дальше без тебя и будет тонуть. Его мука будет большой, если ты будешь счастлива, а если несчастна, то он будет несчастен вдвойне. Если тебя не станет, он не будет жить. Или будет, но это не жизнь. Я видела такое, Лили! — я чуть повысила голос, пытаясь достучаться в стену отрицания, воздвигнутую этой девочкой.