— Северус, — кивнула Мэри, — это Пандора.
Та лишь легко кивнула, словно находилась не здесь.
— Так ты согласен на обряд?
— Если он не потребует от меня чего-то неприемлемого, — поспешил обезопасить себя Снейп.
— Нет, вам всего лишь нужно будет совершить парочку действий и проговорить несколько слов. А мы с Пандорой выступим свидетелями. Всё займёт по времени меньше часа.
Северус был заинтригован. Обычно, обряды отнимали уйму времени, и к ним полагалось долго готовиться. Ритуальная одежда, фразы, жертвы, соблюдение постов. А тут всё как-то подозрительно просто. И откуда Мэри известен некий обряд отречения? Он ничего подобного нигде не читал, хотя в своё время перелопатил всю Хогвартскую библиотеку, включая Запретную секцию, да и большую часть библиотеки Учителя в Неаполе. Хотя Мэри из Пруэттов, а это старая чистокровная семья — мало ли, какие секреты они хранят. Любопытство сгубило кошку, а Северус был гораздо, гораздо любопытнее. В своё время из-за этого он чуть не погиб, или того хуже…
— Я согласен, — ещё раз подтвердил он.
Мэри кивнула, прошла к дивану и выбрала из стоящей на нём корзины клубок красных нитей. Затем из ящика на кухне была вытащена толстая свеча. Самая обыкновенная, белая. Мэри поставила их с Лили напротив друг друга на расстоянии не более метра.
— Как, прямо сейчас? — переспросил удивлённо Северус.
— А чего ждать? — спокойно ответила Мэри и стала опутывать нитью их обоих, начиная от плеч и до талии. Вскоре они были словно две гусеницы в одном коконе.
— Вытащите палочки и поставьте их напротив сердца, — размеренно говорила Мэри. Лили тут же последовала совету Мэри, Северус, чуть замешкался, но повторил её движение.
— А теперь, я буду жечь нити, а вы проговаривайте, вращая палочку против часовой стрелки у сердца: «Принимаю и отпускаю тебя. Мне — моё, тебе — твоё. Разделяю, забираю, всё поровну. У каждого теперь своя жизнь».
Они начали хором, медленно повторяя за Мэри. По кухне поплыл запах палёной псины, горели шерстяные нити, постепенно падая на пол. Вначале Северус чувствовал себя очень нелепо. Но после слова «разделяю» почувствовал, как будто тянущее и безнадёжное чувство, с которым он свыкся за столько лет, отпустило. И с каждым словом ему становилось легче. Он настолько погрузился в себя, что не замечал, как догорали нити и как плачет Лили. Слова закончились. Нити опали, и он почувствовал… Свободу? Он смотрел на Лили и больше не испытывал щемящего чувства, словно кто-то зажал его сердце в тиски. Она не изменилась, была так же прекрасна, но уже не его. Странно. Как-то неправильно. Северус пребывал в смятении, и это чувство было прервано двухголосым:
— Свидетельствуем!
Лили зарыдала, горько и болезненно. Она прижимала руку к груди и плакала. Он поспешил её успокоить, но Лили удержала его.
— Не надо, Сев, всё нормально. Теперь всё правильно.
Слёзы продолжали струиться из её глаз. Мэри обняла её, усадила на диван и всунула в руки чашку чая, которую неведомо когда успела приготовить. Пандора безмятежно что-то рассматривала на потолке. А потом вдруг обратилась к нему:
— Так ты сваришь нам зелье?
— Какое? — тупо переспросил он. На эмоции не осталось сил.
— Вот это, — безмятежно ответила блондинка, протягивая ему пергамент. Ему хватило одного взгляда чтобы понять — он пропал. Конечно, сварит. Просто потому, что это невероятно интересное зелье, он с таким ещё не сталкивался. Он поднял взор на Пандору и кивнул.
Они отошли к обеденному столу, Снейп, то и дело оглядываясь на диван, на котором сидели две рыжие ведьмы, вытребовал себе пергамент, и они с белокурой волшебницей пропали в мире расчётов. Лили перестала плакать и даже не всхлипывала, тихо, мелкими глотками пила чай. Её нос опух и был некрасиво-красным, но это никого не смущало. Мэри обнимала её и думала о том, что ей никогда не испытать такой любви. Но не знала, к добру это или к худу.
Очень слжно мне давалась эта глава. Я слишком люблю Снейпа и потому решила преподнести ему в дар свободу. В воскресенье я отдыхаю, потому ждите проды в пн)
Интерлюдия. Блэки
Коридор когда-то родного дома встретил его запахом воска, сандаловой полироли и лаванды. Он стоял и дышал. Когда-то эти запахи были частью его самого. Частью дома. Со временем он стал пахнуть сыростью, осенним ветром, пергаментом и пылью. Хогвартсом. Теперь его дом пахнет колбасой, кофе и сигаретами. Теперь он живёт один, у него нет эльфа, и на завтрак он жарит яичницу с сосисками и пьет кофе, обедая в кафе и ужиная у Джеймса. Лили любит всех собрать и вкусно накормить, даже стеснительный Ремус никогда не отказывается от её стряпни.