Близнецы — самые младшие, им через месяц исполнится два года. Всегда вместе. Орут, спят, едят. И, похоже, они самые сильные волшебники из всех детей Уизли. Первый выброс волшебства у них был в год, в то время как Билл и Чарли проявили колдовство к пяти годам, а Перси ещё не колдовал.
Я рискнула задать вопрос:
— А почему семьи отреклись от вас? Имеет место вражда между вашими семействами? Насколько я поняла, обе ваши семьи примерно равны по статусу и положению. Почему же тогда они не приняли ваш союз?
Артур поморщился.
— Дело в том, Мэри, что семья Уизли имеет статус Предателей крови. Ранее, несколько веков тому назад, волшебникам постыдно было иметь что-то общее с магглами — те боялись колдовства, вели на волшебников охоту и сжигали на кострах. Уизли же вели с магглами дела, зарабатывали деньги в неволшебном мире. Ходили слухи о возможном брачном союзе между немагами и моей родней. Брак так и не состоялся, но среди волшебников нас прозвали Предателями Крови. За брак с моим отцом маму выжгли с родового гобелена и вычеркнули из Рода Блэк. Я же работаю в министерстве, в отделе взаимодействия с магглами, что только добавляет негативных красок нашему статусу. Но Молли вышла за меня, потому что полюбила. И пошла наперекор семье, разорвала все предварительные договоренности на помолвку. Бывший жених Молли и его семья создали моим родственникам немало проблем, и они предпочли отречься от нас. Как-то так. Не хотят мараться. Предателями крови могут объявить любого, кто якшается с магглами. Хотя те же Малфои ведут бизнес в неволшебном мире, но никто не рискует их так называть.
Я молчала. Мне трудно было осознать всё то, что говорил Артур. В моём мире аристократка никогда не пошла бы замуж за человека с запятнанной репутацией, пускай и по любви. Девушки моего сословия укрепляю браком статус семьи. Теперь я поняла почему репутация у нашей семьи не самая лучшая, так же как и социальный статус.
Работа у Артура не самая популярная и статусная. Да и они сами по молодости и глупости наворотили дел. Разрыв помолвки — не самый красивый поступок. У нас конечно бывало, что жених по большой любви мог выкрасть чужую невесту, но если он впоследствии выплачивал родственникам и её жениху виру, можно было избежать конфликта. Как было принято здесь, я пока не поняла, но, видимо, иначе.
Артур меж тем рассказал, что целитель запретил мне колдовать неделю, потом я могу постепенно возвращаться к привычному волшебству, и обещал помочь мне научиться пользоваться палочкой, если, конечно, дар у меня сохранился. Мы оба никогда не сталкивались с переселением душ и не знали, как поведёт себя магия в теле с чужой душой.
Завтра нам уже можно было возвращаться домой, в связи с чем я решила подробнее расспросить Артура о моих обязанностях в доме. Он был слегка озадачен, после чего стал перечислять:
— Молли готовит еду, убирает дом, стирает и гладит нашу одежду, следит за детьми, — дальше его рассказ застопорился, и он, извиняясь, добавил: — Я редко бываю дома — много работаю, потому наш бюджет тоже ведёт Молли. Она отвечает за месячные и недельные закупки, покупает и вяжет нам одежду. Она всегда знает, чего в доме не хватает и что нужно купить. Занимается с детьми тоже она. Я работаю, играю с детьми после работы и помогаю по дому. Недавно мы пристроили несколько комнат, этим тоже занимался я.
Я внимательно слушала. Пока ничего сверхсложного в обязанностях жены не было. Намного легче, чем руководить обороной замка, заниматься его обеспечением и решать земельные и бытовые тяжбы. На одну семью готовить было в разы легче, чем на целый замок. У нас часто не хватало рук, и мне приходилось наравне со всеми варить сыр и печь хлеб. Я уже не говорю о заготовке эля, пива, сидра, варке мыла и заливке свечей. Моя наставница всегда говорила: «Ты должна уметь делать всё то, чего требуешь от своих служанок». И я старалась следовать этому правилу всю жизнь. Сложности мне виделись лишь в детях. Младшие вряд ли поймут, что мама изменилась. А вот старшим следует как-то объяснить подмену. Я задала вопрос Артуру.
Он поморщился. И ответил, что как бы он ни хотел уберечь Билла и Чарли, они не глупы и сразу поймут, что Мэри — не их мама. Нужно будет рассказать, да и правильнее всего будет это сделать. Как — уже другой вопрос. Он об этом подумает. А теперь ему пора, дети ждут.
— До завтра, Мэри.
Он поцеловал сына в лоб, обновил волшебство над пелёнкой. Дивулся было навстречу но вдруг остановился, словно натолкнувшись на невидимую стену, кивнул, прощаясь и быстро покинул палату. Дверь за Артуром закрылась.