Что-то стремительно менялось между нами, и я не понимала — к добру или к худу.
Я тогда ещё не знала, что это часть Большого Заговора Детей.
Чарльз, Билли и Перси дружно решили, что Мэри — это лучше, чем совсем никакой мамы. И страшно переживали, что однажды она просто их бросит. Уйдёт. Может, как ушла мама, а может, ей однажды просто надоест с ними возиться, и она уйдёт. Дети посоветовались и решили — нужно что-то делать! Был разработан план: она должна полюбить их и отца. Тогда уж точно никуда не денется.
Кроме того, у Чарльза была мечта, о которой братья не знали. Он уже давно просил сестру. И пусть просил он её у мамы, а не у Мэри. Теперь уже неважно. Но сестру хотелось. Братья — это скучно! А теперь, когда мамы больше нет, Чарльз очень сильно хотел сестричку. А без Мэри её никак не получить!
Мальчишки решили вести себя как паиньки, помогать Мэри по мере возможностей и контролировать малышню. Ну и подтолкнуть отца к Мэри. Потому что отец у них замечательный, но глупый. Сам он ни за что не поймёт, что должен полюбить Мэри.
Первым пунктом плана было заставить папу чаще ночевать в комнате Мэри и Рона. Для этого Билл с Чарльзом создавали отцу невыносимые условия для сна. Чарльз начал разговаривать как бы во сне, а Билл то и дело вставал то попить воды, то в туалет. Они оба просили рассказать сказку, погреть им молока или поесть, просто перешептывались, делая вид, что пытаются говорить тихо.
Отец ворчал, кричал, бухтел, но раз за разом уходил спать к Мэри. Этот пункт плана сработал!
Затем они стали таскать Мэри букеты полевых цветов и вынудили отца подарить ей специальную вазу, чтобы цветы не вяли. Этого оказалось мало. Несмотря на все их усилия, ничего не происходило. Родители были слишком увлечены своими взрослыми проблемами и никак не хотели начинать друг друга любить. Разве это так трудно?! И тогда Билл, как самый старший, пошёл говорить с отцом.
— Пап, у меня к тебе серьёзный разговор, — начал он.
— Сын? — ответил Артур, приподняв брови.
— Только не надо смеяться. В общем, мы тут подумали все, — и он неопределённо повёл печами, — и решили, что хотим, чтобы Мэри была нашей мамой, — Билл выдохнул и решительно посмотрел на отца исподлобья.
— Она и так ваша мама, — протянул опешивший Артур.
— Нет, она «как бы» наша мама. А мы хотим, чтобы она стала нашей мамой по-настоящему! — в голосе Билла появились визгливо-требовательные ноты, совершенно для него нехарактерные.
Артур пристальнее посмотрел на сына. Что-то изменилось в нём, да и во всех детях за последнее время. Что-то, что он пропустил, пропадая на работе и с Джеймсом. И теперь ему предстоит понять что. А Билл меж тем продолжил:
— В общем, пап, ты любишь Мэри?
Вопрос поставил его в тупик. Он очень уважал Мэри за её стойкость и несгибаемость, за заботу и внимание к детям, за то, как она без малейших сомнений взвалила на себя его семью и тащила на себе груз обязанностей без жалоб и с улыбкой, словно ей вовсе не трудно. Любил ли он её? Артур точно мог сказать, что уже не видит в ней своей Молли. Мэри была иной. Она даже выглядела иначе. Она обладала лицом Молли, но иной мимикой, осанкой, жестами. Иначе говорила и практически не повышала голос. Дети слушались её и во всём старались угодить. Ей было не лень разъяснить непонятное и не стыдно учить новое.
Любил ли он её? Нет. Он восхищался ею, безмерно уважал и ценил. Смог бы он её полюбить когда-то? Возможно. Эту женщину сложно было не полюбить. Не будет ли это предательством по отношению к Молли? Артур задумался. Его Молли не хотела бы, чтобы он всю жизнь скорбел. Она хотела бы, чтобы он был счастлив и чтобы дети были счастливы тоже. Но значит ли это, что он должен завоевать любовь этой другой женщины, которую ему преподнесла судьба? Возможно, позже.
Дети обладали более гибкой психикой, чем он сам. Слишком много места в его жизни занимала Молли. Они вместе учились в школе, влюблялись, перестраивали этот дом, рожали и растили детей. Вместе они всегда побеждали. Были крепостью друг для друга. Какой бы замечательной ни была Мэри, пока его сердце ещё занято. Он не хотел заполнять пустоту другой женщиной. Это нечестно. Любовь должна приходить, когда отболит.