Мэри похудела, стала носить платья Молли, которые та носила после первых родов. Пропали так любимые им щёчки, уступив место фирменным скулам Пруэтт. У неё была королевская осанка, она практически никогда не кричала. Её сдержанность так неприятно контрастировала с эмоциональностью Молли. Она обнимала детей, но той небрежной, обыденной нежности в ней не было. Она не могла, походя, расставляя тарелки, поцеловать в щёчку Перси, взъерошить волосы близнецам, приобнять Чарли. И это особенно выбивало Артура из колеи. Каждый день он возвращался домой к своим детям и бытовым обязанностям, и там была она. Добрая, внимательная, умная и такая чужая женщина с лицом похожим на лицо жены. Это было невыносимо. Он хотел кричать. Хотел проклясть неведомо кого и за что. Возможно судьбу. Он не понимал, почему так произошло. Иногда ему казалось, что уж лучше бы Молли просто умерла. Так было бы легче чем смириться с Ней. Особенно после того, что она утворила с рубашками. Его Молли никогда бы не приняла столь ответственного решения без него. Никогда. Никогда бы не рискнула подвергнуть детей опасности. Кроме того, из-за Мэри он стал неосознанно дистанцироваться от Рона. Умом понимал, что это их с Молли сын. Но грудью его выкармливала Мэри. Кроме того, Артур никак не мог отделаться от мысли, что именно в родах Молли и умерла. Вины младенца в том не было, и когда Артур брал сына на руки, обнимал, странное чувство отступало. Но стоило ему уехать на работу и снова кружили в голове опасные мысли. От размышлений его отвлекла рука Поттера, которая шлёпнулась к нему на плечо.
− Я отец! — с пьяным счастьем заявил Джеймс.
− Это мы и празднуем! — улыбнулся ему Артур и поднял пиво, салютуя.
− Нет, ты понимаешь, у меня есть сын! СЫН! Я ж теперь не просто… я ж теперь ого-го! — заплетающимся языком говорил новоиспечённый папаша.
− Ты бы остановился, Джеймс. Тебе ещё завтра семью из больницы забирать. Френк, вон, уже собирается.
− Уизли! Знаешь, что? А вот я тебя уважаю… − Артур закатил глаза. Он не был любителем пьянок, именно по этой причине, − нет, ты не кривись это! И вообще, Артур, я ведь такое говно! Я ж совсем тебе помогать не хотел, думал ты это… А ты — человечище! Такая семья у тебя! А я с тобой побрататься не хотел, − ныл Джеймс.
Похоже, это надолго. Артур огляделся в поисках поддержки. Недалеко сидел Блэк, и Артур крикнул:
− Сириус!− тот оглянулся, взял со стойки новую кружку пива и подошёл.
− Сохатый, поздравляю! — он хлопнул друга по плечу. Тот пошатнулся, повернул голову, и стал ныть уже Блэку:
− Сири, я такой говнюк!
− Что да, то да, − заржал Блэк, − мы ещё в школе такими были и не перестали теперь быть.
− Я буду говняным отцом, − продолжил Джеймс.
− С чего это? Да ты будешь отличным отцом!
− А ты — крёстным. Ты буш крёстным, Сири? — спросил Поттер.
− Я? Вторым отцом малышу Сохатику? Конечно! Легко!
− Спасибо, Сири, ты настоящий друг. Ты мне брат! Хош быть моим братом?
− Ты мне и так как брат, Сохатый.
− Не, ты мне будь братом. Натуральным! Вот посчитаем ритуал, и будь! А ты, Уизли, ты не думай, я не говно! Я твоего сына спасу! Я, вот шо вычитал, − он поднялся, посмотрел нетрезвым взглядом на Артура и, вдруг, ни с того ни с сего, резанул себе руку невербальным заклинанием.
− Я, Джеймс Поттер, Сын Флимонта Поттера, внук Генри Поттера, в день рождения своего первенца, прощаю семью Уизли, и считаю, что все долги уплачены! Магия мне свидетель! Сири, ты тоже теперь!
Сириус встал, тоже порезал руку и сказал:
− Я, Сириус Блэк, сын Ориона Блэка, свидетельствую, за родом Уизли больше нет долгов перед Поттерами! И магия мне свидетель.
Артур ожидал каких-то спецэффектов. Но их не было. Тот же шумный бар, те же люди, просто у двоих молодых парней порезаны руки. Он достал палочку и быстро залечил обоим порезы.
− Должно сработать, это очень старая формула, я её в одном фолианте откопал. Но работает только при очень значимых событиях — свадьба, помолвка, рождение первенца, первый детский магический выброс, − голос Джеймса был абсолютно трезвым, − Артур, если не сработает, мы всё равно создадим гобелен, я же обещал! − после чего расплылся в улыбке и заорал на весь зал бара:
− Всем выпивку за Гарри Джеймса Поттера, у которого сегодня День Рождения!
− За Гарри Поттера! — грянул зал.
Часть 21. Приветы с того света
Северус сидел на кухне Мэри, опустив локти на стол и спрятав лицо в ладонях. Плечи опустились, спина сгорбилась, от его позы сквозило такой безысходностью, что впору в петлю лезть. С того момента как после ритуала у него с руки пропала татуировка, Северус сидел вот так. Он даже рубашку не надел. Его худая спина с проступающими, словно драконий хребет позвонками покрылась мурашками от холода, но он этого не замечал. Я пошла в комнату за пледом и тихо набросила ему на плечи.