Вальбурга опустила взгляд на колбу в руках невестки — зелёное. Сомнений нет — мальчик. Вальбурга демонстративно поморщилась, развернулась и вышла. И лишь потом позволила себе улыбнуться. Ей нравилась невестка. Мия умела держать удар, была хорошо воспитана и, как показала недавняя ситуация, была готова бороться за её сына. Когда её не станет, род Блэков в надёжных руках.
Дом Поттеров. Ночь.
Джеймс Поттер бережно положил сына на старинную каменюку в подвале дома — родовой алтарь. Полил камень пуповинной кровью и стал читать над хныкающим ребёнком белиберду из древнего талмуда. Текст был на староанглийском и читался с трудом. Но отец в своё время здорово гонял его, потому ошибок Джеймс не допускал.
Лили в зале не было. В ритуале не допускается участие матери, только отца или ближайшего родственника мужского пола. Текст в книге закончился и Джеймс сказал финальную фразу ритуала:
— Призываю в свидетели Покровителя Рода, этого мальчика зовут Гарри, и отныне он Поттер, наследник Рода!
Свет вокруг потух. А затем вдруг по периметру зала разом вспыхнули все светильники!
Джеймс с недоумением оглянулся, но больше ничего не происходило. Он взял замёрзшего и раскапризничавшегося сына на руки и быстро вышел из ритуального зала. Чтобы удивлённо увидеть как двери, ведущие в родительское крыло и до того закрытые — распахнулись настежь. Около них стоял счастливый Тинки и пищал:
— Предки простили хозяина Джеймса! Хозяин Гарри — наследник рода Поттер, а хозяин Джеймс — регент. Теперь хозяину доступен весь дом! — эльф подпрыгнул от счастья на месте и его глаза заблестели от восторга.
Часть 23. Один за всех
Билл долго готовился к этому разговору. Он тщательно выписал из книг тётки цитаты, несколько раз переговорил с портретом, морально подготовился и, наконец, пошёл к Мэри. Он хотел изначально подойти к отцу, но случайно подслушав их с Мэри разговор, точнее его монолог, несколькими неделями ранее, и решил не ходить. Отец не понимает. Он заботится о них, но не понимает того, что Мэри пытается сделать.
Сам Билл уже достаточно знал о проклятиях, чтобы осознать: Мэри платит искупительную жертву. Не достаточно просто связать рубашку пускай и из кладбищенской крапивы. Нужно принести жертву. Все эти легенды и сказки − они правдивы. Русалочка ведь тоже была ведьмой. Древней, парализованной морской ведьмой, которая заплатила своим голосом за право ходить. Только в отличие от сказки, в предании она нарушила обет, возлегла с мужчиной до свадьбы и превратилась в привидение. И Эльза из сказки о лебедях-анимагах тоже приносила искупительную жертву за братьев. Кровь, боль и молчание. Обет молчания, кровная жертва за кровное проклятие. И боль, в качестве искупления. Ни одна рубашка никого бы не освободила без страданий. И главное — всё это должна была делать чистая душой волшебница. Она не должна вкладывать в жертву никакой корысти — иначе не сработает. Только вот Билл был более чем уверен, что с помощью книг подаренных Мюриэль и рассказам портрета смог классифицировать тип проклятия, и Мэри не совсем права. Он собрал свои записи и спустился в гостиную, где Мэри играла с Роном на ковре у камина. Он тихо позвал:
− Мэри!
Она подняла на него глаза. Билл даже не вздрогнул внутренне. Он окончательно разделил маму и Мэри, и стал воспринимать её будто бы мамину сестру, которой на самом деле не существовало. Тётю Мэри.
− Нам надо поговорить по поводу твоей работы с крапивой. Помнишь, тётушка Мюриэль прислала мне книги по проклятиям?
Мэри молча кивнула.
− Я прочитал все и, похоже, знаю, какое из них наше, и как от него избавиться. Понимаешь, − зачастил он, боясь сбиться с мысли, − в классификации проклятий, кровных немало. Но тех, что действительно родовые и усиливаются с годами, не так много. Их объединяет то свойство, что все они завязаны на кровном родстве. То есть, не важно, кто первый из нас освободится от проклятия. Важно то, что это должен быть кто-то из Уизли. Тебе не нужно вязать рубашки на нас всех, понимаешь? Только на кого-то одного. И если этот кто-то освободится от проклятия — мы все станем свободными! Понимаешь?
Мэри задумчиво кивнула. И Билл стал взахлёб излагать ей теорию родственной крови. Искупления, платы, жертвы и прочего. Мэри слушала очень внимательно. И это вдохновляло мальчика. Потому он предложил:
− Свяжи рубашку на меня! Чарльз не согласится — он всё ещё немного дуется на тебя, близнецам и Перси рано, у них ещё не сформировались магические каналы. На папу нельзя, потому что если с ним чего приключится, то нам будет не на что жить, да и вообще, он гораздо ценнее любого из нас. На себя ты не можешь. Остаюсь я.