Раньше я не знала, чего боюсь больше: его или за него. Теперь, к счастью, знаю.
И порву любого, кто посмеет хоть пальцем тронуть моего брата.
Это нелегко — когда твоему брату пятнадцать, вне зависимости от того, шиноби он или нет. Хотя, если шиноби — особенно.
С ним общаться ужасно непросто: он рычит, скалится, словно его белоснежный пёс, стоит только спросить о чём-то личном. Вот и учишься угадывать, понимать, что творится у него на душе, по мельчайшим изменениям в мимике, жестах, взглядах. Сам-то ведь ни за что не расскажет.
И всё же, когда он изредка приходит, устраивается рядом на веранде, отпустив пса побегать в саду, первым заводит разговор — это прекрасно. При этом совершенно неважно, о чём мы будем беседовать: о тренировках, о миссиях, о погоде или вовсе о предстоящем ужине.
Он жив, он рядом, и это — главное.