– Ну да. Бойфренд, – не отпуская моей руки, продолжил Клим. – Наверное, стоило поинтересоваться этим моментом. Что-то я не сообразил!
– Нет, – улыбнулась я, решив прояснить это, – у меня нет парня. Но есть мачеха и отец… в последнее время… – не хотела ведь, но, похоже, требовалось лишь начать, потому что после слова потекли бурным потоком.
Я выговаривалась и мне становилось легче, кажется. По крайней мере, внутреннее напряжение ослабевало, позволяя выдохнуть.
– Обижает? – склонил он голову вбок, присматриваясь ко мне.
– Скорее недопонимания бывают. Думаю, наладится вскоре.
– Хорошо, – кивнул Клим, отпуская мою руку, но все же не торопился уходить.
Я чувствовала его взгляд затылком. Он наблюдал за мной, желая убедиться, что я дойду до подъезда в целостности и сохранности… Если бы только он знал, насколько сильно мне хотелось развернуться и побежать в другую сторону. Куда угодно, лишь бы не домой. Хотя эти стены уже давно не являлись им. В них было холодно, опасно… Дом стал чужим. Не моим. И папа перестал быть собой, превращаясь временами в монстра.
Сердце клокотало, я слышала каждый его удар, он отдавался эхом в висках. Шагала по ступенькам, сходя медленно с ума.
Ком застрял в горле, глаза горели от накатывающих слез. Но надо было как-то продержаться. До утра. Может, завтра стало бы легче!
Я дернула дверную ручку, оказавшись в коридоре. Не знаю, ждали ли меня, но из гостиной доносился шум телевизора, голоса. Надя и папа о чем-то спорили, я даже не старалась прислушаться. Просто шмыгнула в свою комнату, рассчитывая, что меня никто не тронет.
Отец был зол. Это читалось в его интонациях.
И я, скрестив пальцы, успела переодеться, вытащить учебники и засесть за них прежде чем в дверь послышался стук.
Сердце рухнуло вниз. В груди заклокотало от страха. Ледяного, жуткого. Он волной пронесся, сковывая всю душу.
– Мы поговорили с Надей и решили, – начал он, стоя в дверях.
Я молчала. Не проронила ни слова, слушая его, но уже знала, ничего хорошего не услышу.
– На днях пообщаюсь с директором и учителем твоим.
– Зачем? – такого я не ожидала точно.
Что они задумали? Для чего эти беседы. О моей успеваемости? Так она не хромала, тем более учитывая, сколько времени я проводила в школе.
– Тебе лучше будет на домашнем обучении, – выдал он твердо.
– На домашнем? – от такого заявления я растерялась.
Смотрела на отца пустым взглядам, не узнавая его и не принимая его слова.
Внутренний протест нарастал и все могло закончиться плохо, кажется. У него было на исходе терпение и имя подстрекателя я знала точно. Надя… ее инициатива.
Вряд ли бы такая абсурдная идея пришла отцу в голову. Какой смысл в этом? Зачем все усложнять настолько?!
– Да, – заключил он.
– Но я не хочу, – воспротивилась его желанию.
– Здесь все решаю я!
– Может, мне тогда уйти и решать не придется?
– Уйти? – фыркнул он. – И куда ты собралась, можно узнать?
– К друзьям, – дрожащим голосом выкрикнула.
– Ха, – рассмеялся отец, – к друзьям? Вот и верно Налюша сказала, что тебя лучше оградить от этих оболтусов. Влияют дурно. Пока ты больше времени проводила дома, была еще послушной, а сейчас совсем распустилась!
– Что за глупости! У нее с фантазией проблемы, да? Зачем она врет.
– Рот закрой! – процедил он.
– Еще немного ты мне и дышать запретишь в этом доме, – ощущая, как слезы повисли на ресницах, закричала я от обиды.
– Пока я здесь хозяин, ты будешь подчиняться!
– Не буду! – топнула ногой. – Она специально так делает. Она меня терпеть не может!
– Глупости! Надя тебя уважает и лучшего желает!
– Врет она все! – глотая слезы, стояла на своем я, зная прекрасно, как эта гадюка настроена.
– Еще раз и ты пожалеешь!
– Милый, – послышался елейный тон из коридора. – Оставь ее в покое. У нее переходный возраст, гормоны… Может, торопимся, пусть доучится этот год. Хотя… На домашнем она будет под присмотром. А то еще в подоле принесет. Вот позор будет твоей репутации.