— Чему?
Я ведь не слушаю, о чем там Эрик бормочет, поэтому в испуге оборачиваюсь на его предложение.
— Своему родному языку, — облизывает губы и играет бровями.
В следующий момент хитрые голубые глаза скользят по груди, нагло блуждая под материалом сарафана. Прикрываю оголенный участок рукой, и рыжий возвращает на меня пламенный взгляд.
— Отвали, а? — произношу по-русски, ерзая на месте, в надежде отодвинуться подальше.
Придурок ухмыляется, думая, что я говорю ему нечто приятное, а не шлю в открытую на фиг.
Хм. Между прочим, отличный способ не стесняться в выражениях. По-русски и с мягким знаком! Но я вроде как воспитанный человек, пока сдерживаюсь, не позволяю себе лишнего.
Мне не кажется, мужская пятерня действительно обхватывает мое плечо, дергая на себя так, что почти впечатываюсь в его губы своим ртом. Еще немного и этот жест мог бы сойти за поцелуй между нами. Очевидно же, Эрик позволяет себе больше, чем обыкновенное общение с сестрой своего друга, который о ней уже забыл.
Здорово!
Что я вообще здесь делаю?!
— М-м-м, — тянет рыжий, практически касаясь меня своим телом. — И что это значит?
— Катись к черту! — уже по-английски. — Так понятно?
Не знаю, почему так хочется вдруг исчезнуть отсюда. Потому что Доминик куда-то ушел, без него чувствую себя здесь чужой и ненужной. Еще этот... с открытым от удивления ртом пялится во все глаза.
Хватаю сумочку и тороплюсь наверх по лестнице, чтобы попрощаться с Эми, а после уйти, как и планировала.
Как назло коридор второго этажа, который не так давно казался светлым, лишен какого-либо освещения. И тихо так, словно не было вечеринки.
Чертовщина какая-то...
— Эми? — стучусь в дверь какой-то комнаты, за которой ни одного шороха не слышно.
Вхожу в нее, никого не наблюдаю, только летний ветерок из открытой настежь балконной двери играет с занавеской. Из-за слабого освещения помещение кажется маленьким, но внутри него имеется двухместная кровать, тумбочка и шкаф. Скорее всего, это спальня, а, точнее, комната для гостей. Прихожу к подобному умозаключению, поскольку здесь нет тех оттенков, в которые влюблена хозяйка этого дома.
Погруженная в свои мысли, делаю несколько шагов вперед, рассматривая все вокруг, и только слышу, как позади меня захлопывается дверь.
Резко обернувшись, пищу, не ожидая его здесь встретить.
— Доминик?
Парень прислоняется спиной к двери и смотрит прямо на меня с таким влечением, от которого тело прошибает током с налета.
— Он самый.
Глава 9
Адриана
— Доминик, что случилось?
Он молчит, в привычной для него манере облизывает губы и продолжает буравить взглядом. Под таким напором я теряюсь. Не могу точно для себя определиться: мне или страшно, или я крайне возбуждена его неожиданным появлением.
— Что случилось? — взволнованно повторяю вопрос, инстинктивно отступая назад, когда парень, которому хочу понравиться, отталкивается от двери и направляется прямо на меня.
— Случилось то, что ты очень красивая, Адри, — наконец-то произносит он на слабом выдохе, подкашивая мои ноги звуком своего хриплого голоса. — Всегда такой была.
Я ненормальная — боюсь его, и, в то же время, желаю, чтобы он прикоснулся ко мне.
Доминик не прекращает наступать, подходя почти вплотную. Улавливаю в его глазах блеск некого томления или озабоченности, но вместе с тем он продолжает облизывать свои полные губы, смотря на меня, как на жертву.
— Почему ты меня бросил? — вопрос звучит жалостливо, нежели сердито. Обида подкатывает к горлу, пытаясь вырваться через слезы наружу, и я держу ее крепко, боясь расклеиться перед ним и показаться слабой.
— Знаю, что повел себя как мудак.
Парень протягивает руку в желании коснуться меня. Не даю ему такой возможности. Отворачиваюсь и в спешке направляюсь в сторону балкона, слыша позади себя:
— Прости.
Может быть, я все себе придумала, и Доминик вовсе не заинтересован во мне? Иначе, как объяснить его поведение.
Пальцами впиваюсь в ограждение балкона, и смотрю вдаль, наслаждаясь теплой летней ночью, когда на самом деле борюсь с желанием обернуться и позволить ему себя обнять.
От вида светящегося ночного города захватывает дух. Океанский бриз просачивается сквозь шелест листьев местных деревьев, и я наполняю им свои легкие. Приходится, черт возьми, успокаивать свой гнев и возбуждение простым способом — вдыхать носом глубже.