— Дубинин, молю тебя. Поверь, что тебе дальше кажется, и иди мимо меня, — фыркаю, не поворачиваясь. Управляю электромашиной.
— Я не о том. Вчера видел твою мать с ребёнком. Сомневался, мало ли, может обознался.
— Обознался.
Сухо киваю. Я придерживаюсь новой тактики. Никак не реагировать на бывшего мужа. Не потакать его желанию задеть.
В прошлый раз Савва крючки забрасывал. Я их глотала. Тянулась, отвечая, поддерживая диалог.
Пусть ему станет скучно, и он уйдёт.
— Мне сказали, что ты согласилась на работу, — продолжает Савва. — Рад, что мы достигли понимая.
— Будто у меня другой вариант был, — шиплю под нос.
Прямо в лицо Дубинину не заявляю. Потому что — эмоции. Он как вампир впивается в них, по капле выдавливает. Пусть на голодном пайке теперь сидит.
И не хочу показать свою слабость. Что угрозой об увольнении меня так легко сломать можно. Пусть гадает, что по его указке сделал генеральный.
Убедил или надавил.
— Тогда жду тебя завтра в девять, — заявляет Савва. — В моём офисе.
— Я работаю с десяти, — отбиваю, дёргая плечом. — Ради тебя график менять не буду.
— Из-за сына?
— Что?
— Из-за сына с десяти работаешь? Я помню, что ты ранняя пташка, Мара. Даже просилась приходить в офис на восемь.
По телу бьёт холодным воздухом, заставляя поёжиться. Именно этим я объясняю появившуюся дрожь.
Обсуждать с Саввой сына — это отдельный вид пытки. Какой-то изощрённый, болезненный. Отдающий тошнотой.
В горле образовывается ком. Давит, не позволяя прохрипеть короткое «да». Молчу.
Под кожей зудит. Савва живой триггер, поднимающий всё тёмное внутри. Захлёбываюсь старыми чувствами.
Ничерта я не переболела. И не справилась с предательством. Фальшивая маска трескается под напором мужчины.
Я просто сбежала. Стала жить дальше, затолкав всю боль под замок. А теперь она вырывается. Ноет в груди.
Две недели. Мне просто нужно перетерпеть две недели. А потом всё закончится. Отважу Дубинина, дальше буду жить. Дальше затолкаю всё под замок, покрепче.
Я скашиваю взгляд на Савву, проглатываю новую порцию кислоты. Позволяю ей разъедать меня до кости.
Потому что мужчина — он смотрит на моего сына! Внимательно следит взглядом за радующимся Кирюшей.
Сканирует. Изучает. Резко голову поворачивает, когда я увожу машинку в сторону. Не отпускает.
Будто кислород мне перекрывает. Хочется встать перед Саввой, закрыть сына. Не позволить смотреть на него.
Не имеет права! Даже близко стоять не может после того, как хотел убить моего малыша.
Я стою на месте. Держусь. Чтобы не привлекать ещё больше внимания. Пусть смотрит.
Кирюша — моя копия внешне. И я этим горжусь! Рыжеватые волосы, вздёрнутый носик. А глаза…
Мало ли кареглазых по стране? Отцом мог кто угодно стать.
Лишь бы возраст не понял, но с малышами это сложнее определить. А Савва не такой уж спец.
Глубоко вдыхаю прохладный воздух. Замораживаю чувства.
— Мой график тебя не касается, — произношу спокойно, возвращая внимание к себе.
— Касается, — Савва медленно поворачивается ко мне, неохотно будто. — Ты теперь со мной работаешь, Марьям. Я ведь должен знать, когда мы увидимся.
— Перефразирую. Причины моего графика тебя не касаются. Я работаю с десяти до двух. После — дистанционно.
— Дистанционно мне не подходит. Мне нужно, чтобы ты в офисе работала. С договорами, которые мне приносят.
— Отлично. Значит, только с десяти до двух. Договорились. Очень рада, Дубинин, что ты согласовал это время. Хорошего тебя дня.
Натягиваю самую широкую улыбку, на которую только способна. Прохожу мимо мужчины, оставляя его ни с чем.
Не знаю, можно ли считать это маленькой победой. Но я — считаю.
Я бы вообще сократила время работы до минуты. Кивнуть друг другу и разойтись. Это и так достаточно меня встряхнёт.
— Ещё, — супится Кирюша, когда я приседаю возле него. — Ещё круг.
— Нет, — отвечаю строго. — Нам пора домой. Сейчас же.
— Но мам!
— Сейчас, Кирилл.
Сын обиженно замолкает. Супится, обидевшись на полное имя. Знает, что это явный признак моего недовольства.
Я обещаю сыну прийти сюда завтра. Пытаюсь сгладить резкий тон. Сын не виноват, что меня наизнанку выворачивает из-за встречи с бывшим.
В другой раз я, может, и повелась бы на щенячий взгляд Кирилла. Но сейчас просто хочу убраться подальше.
Крепко сжимаю ладонь сына, оборачиваясь. Савва всё так же смотрит на нас.
Ослепни, блин!