— Нет. Я уже освободилась. Намного раньше. Поэтому…
— Можешь подождать? Я сейчас как раз в центре. Ехать где-то минут десять. Или пятнадцать. Как повезёт.
— Я… Да, конечно, милый. Я подожду.
Юра напоминает о части плана, о котором я совершенно забыла. Создать иллюзию счастливого брака.
Показать Дубинину, что у меня всё хорошо. Он не задевает меня никак. Его крючки больше не действуют.
Слишком много действий для бывшего. Знаю. Но лучше перестараться, чем оставить Савве возможность меня задевать и дальше.
Я выхожу на улицу. Отхожу к месту, где Юра сможет припарковаться. Терпеливо жду, запрещая себе оглядываться.
И думать тоже. Но тут — не срабатывает. Мысли мечутся. Как на записи прокручиваю слова мужчины.
Всё сильнее убеждаюсь в своих догадках. Верю в них. И кричать хочется.
Лучший донор — это родственник, да? Я далека от медицины. Но помню нашумевший фильм.
Как одного ребёнка вообще родили для того, чтобы спасти старшего. Так как другие родственники не подходили. И у неё брали кровь и…
Савва это хочет провернуть? Подпольно?
За этим приехал? И знает имя моего сына! Собирал анамнез?!
Хочет убедиться, что я не сделала аборт? Проверить совместимость и…
Прижимаю ладонь к губам. Меня трясёт от мыслей. От жестокости, которую проявляет Дубинин.
Часто дышу, но едва получаю кислород. Меня трясёт.
Я хотела дать отпор Савве? Да лучше опять куда-то сбежать.
— Ждёшь такси?
Мне простонать хочется. Почему мужчина преследует? Он сейчас окончательно доломает меня. Ударит в момент, когда я сильнее всего уязвима.
Резко захлопываю эмоции. Это я умею, если постараться. Остаётся бездушная оболочка, безжизненный голос, как у робота.
— Муж скоро приедет, — не поворачиваюсь к мужчине. — Что-то ещё хотите обсудить?
— Вообще-то, да. Я бы обсудил раньше, если бы ты перестала бегать.
— Я не бегаю, Савелий Вениаминович. Вы сами меня отпустили.
— И прекращай это.
— Что?
— Выкать. Это глупо и нерационально.
— Это — рабочая этика. Вы сами, Савелий Вениаминович, учили меня ей. Если хотите обсудить дела — завтра с десяти до двух.
— А если личное?
— А личное у нас с вами закончилось девятого августа вместе со штампом о разводе. Поэтому обсуждать нечего.
Я встряхиваю волосами, отгораживаясь от Дубинина. Делаю шаг к бордюру, замечая знакомый чёрный джип в начале улицы.
Дорога загружена, небольшая тянучка. И каждая секунда ожидания сопровождается пристальным взглядом Саввы.
Видимо, он не решается завести важный разговор, когда я в любую секунду могу сбежать. Выжидает, как он это умеет.
Я подскакиваю к остановившемуся автомобилю. Надеюсь быстро сесть, но Юра выходит сам. Широко улыбается.
— Привет, любимая.
Произносит достаточно громко. Отлично вживается в роль мужа. Даже слишком.
Потому что оказывается рядом, притягивает к себе нагло.
И накрывает мои губы поцелуем. Слышу рваный выдох за спиной, а после пульс в голове шуметь начинает.
От такого наглого вмешательства срабатывают инстинкты. Тело переходит в режим защиты, себя не контролирую.
Рука резко поднимается. Ладонь летит в лицо Юре, намереваясь отвесить затрещину. Оттолкнуть нападающего.
И я ничего не могу с собой поделать.
План провален.
Глава 11. Савва
Я отслеживаю, как взлетает ладонь Мары. Усмехаюсь.
Врежь ему, девочка. Этот Юра меня одним существованием бесит. Пусть получит затрещину.
Но происходит, естественно, не это.
Мара укладывает ладонь на его затылок. Зарывается тонкими пальчиками в шевелюру этого индюка. Отвечает на поцелуй. Ближе жмётся.
Я смотрю. Зачем-то. Сжимаю челюсть, недовольно следя за этой парочкой.
Разговора не получится сегодня. Придётся до завтра отложить, но я не могу ждать. Не хочется.
Нужно всё прояснить прямо.
О Кирилле поговорить.
Кирилл Юрьевич, чтоб его.
Моя фамилия, отчество — чужое.
И это диссонанс вызывает. Потому что мне показалось… Практически уверовал, пока отчество не услышал…
Шансов мало. Нет ни капли. Но уверовал на секунду.
И теперь из головы выбросить не могу. Как навязчивая идея сидит. Мешает делами заниматься.
Проверить. Убедиться. Достать ДНК Кирилла, чтобы всё проверить. Но не похищать ведь малого для поездки в лабораторию?
— До свидания, Савелий Вениаминович, — бросает Мара, прячась в салоне машины.
Бесит этим. Подчёркнуто официальное обращение. Хотя между строк сквозит совсем другое обращение.