— Мама, папа, ну простите меня! Всё снова закрутилось! — я уже не могла найти подходящее оправдание, в голове только крутилась последняя мамина фраза о родах. Неужели так больно? Смогу ли я это выдержать?
— Не волнуйся, доча, я поставил на то, что ты в Америку вернешься к концу зимы, — хитро подмигнул отец, и я хихикнула, отвлекаясь от жутких мыслей. Правда, уже начало марта. Стало интересно, выиграл ли отец пари, но рисковать и уточнять я не стала.
— Ты нам лучше скажи, мужика по дороге не потеряла? — вклинилась мама, махнув рукой на мужчину, который не первый раз сдавал, что они делают ставки на мои важные жизненные решения. Будто спорить больше не на что.
— И да, и нет. Всё запутано! — развела руками, стараясь не выдать ничего о нашей ссоре. — А что, рожать было настолько больно? — поморщилась через секунду, сама не заметив, как резко перепрыгнула на другую тему. Мама хмыкнула, вспоминая день, когда явила меня миру без особого удовольствия, а потом уголки её губ изогнулись в хитрой улыбке. По её взгляду я поняла, что моя тайна раскрыта. Не быть мне шпионом.
— И когда нам ждать пополнения в семействе? — прямо спросил отец, обыграв все женские хитрости, к которым собиралась прибегнуть мама, чтобы вывести меня на чистую воду, когда начну отнекиваться.
— В конце октября, — вздохнула я, шокируя всех, а заодно и саму себя. Мама с видом знатока начала высчитывать, на какой я нахожусь неделе, а после сделала выговор за то, что не рассказала раньше. Стало стыдно говорить, что я никаких изменений в организме всё это время не замечала и сама о беременности узнала только по воле случая. Если бы не авария, я, наверное, просто стала бы думать, что толстею, когда появился животик.
— И что дальше? — поинтересовалась женщина, тонко намекая на мои отношения с Тимуром. Я так и читала в её глазах: планирует ли этот засранец брать на себя ответственность за ловкого сперматозоида?
— Мы с ним это не обсуждали! — пожала плечами, выдавая полуправду. Я не была готова сказать, что это ребенок от бывшего, хотя и понимала, что родители — те, кому можно доверять безоговорочно.
— Да, послушай, дорогая, — командный тон заставил меня испуганно втиснуть голову в плечи, — я поняла, что клещами из тебя ничего не вытянешь, но теперь каждый день мы на связи! И только попробуй забыть нам позвонить!
— У нас же разница в семь часов, как я буду каждый день звонить? — заскулила я, потому что это чисто физически невозможно. — Я буду сообщения отправлять, хорошо?
— Сообщение можешь отправлять, когда я буду уверена, что рядом с тобой тот, кто о тебе позаботится! А сейчас звони, поняла? — она за меня беспокоилась, и спорить я не решилась. Хорошо хоть мама не продолжила настойчиво расспрашивать о Тимуре. Нотации по поводу моей легкомысленности закончились только тогда, когда в дверь позвонили, и я поспешно попрощалась, завершая звонок.
Я ожидала курьера с книгой, поэтому не взглянула в глазок, прежде чем открыть дверь. Усилиями сдержала удивлённый возглас, плотнее сомкнула губы, и даже сложила руки на груди, когда увидела на пороге Рида. В глазах плескалось непонимание, которое я даже не пыталась скрыть.
— Что ты тут делаешь? — вопрос был не слишком любезным с моей стороны, но на большее меня не хватило — Джеймс был последним, кого я ждала сегодня увидеть.
— Разве ты не получила от меня цветы? — переспросил мужчина, на что я неуверенно кивнула. Только сейчас вспомнила про корзину роз, которая пропала после того, как я потеряла сознание. Возможно, в ней была и записка, но я, убегая от Тимура, не обратила внимания. Интуитивно догадалась, что цветы от Джеймса — больше некому заваливать меня розами, а это становилось похоже на его почерк.
— Да, получила, спасибо тебе, они были прекрасны, — искренне призналась я, потому что цветы действительно оказались замечательные, — но я так и не донесла их ни куда! — грустно пожала плечами, но тут же подумала, что переживу — букет, подаренный Ридом пять дней назад, выглядел не менее свежо. Денег на лучшие цветы мужчина не жалел.
— Если бы знал, принес бы тебе другие! — улыбнулся Джеймс, и я только заметила, что руками он прижимает к груди два бумажных пакета, по всей видимости заполненные продуктами. Мне стало неловко от того, что держу его на пороге, поэтому я молниеносно исправилась и пригласила его внутрь.
— Спасибо, но не стоило! Я вовсе не голодаю! — мне было неловко принимать его заботу, но автоматически я уже привела его на кухню и показывала, где холодильник.