– Когда узнала? – хриплю.
– Через месяц, – тихо отзывается она.
Сжимаю руками талию женщины, которая, несмотря на то, что осталась одна, несмотря на то, что отец – бандит с хуевой генетикой, все равно не избавилась от ребенка. Моего ребенка.
Сильная, смелая женщина. Богиня. С яйцами.
– Спасибо, – морщусь и чувствую, что меня куда-то кренит. – Прости меня.
55. Рэм
– Рэм! – взвизгивает Алиса и через секунду я вижу над собой ее испуганное лицо. – Рэм, что с тобой?!
– Все отлично, лапуль. Не волнуйся. Тебе нельзя. – улыбаюсь и морщусь от чувства распирания в груди.
– Ты совсем рехнулся?! – кричит Алиса строго, стаскивая с себя и подпихивая мне под голову свое пальто. – Ты решил сына сиротой оставить?!
– Он взрослый уже, – усмехаюсь. – Замерзнешь.
– Ага, огромный просто! Меньше ладони!
– А, – растерянно отзываюсь. – Так это сын? Как там разглядели-то?
– Рэм, где болит?
Показываю на грудь, но чувствую, что стало полегче.
– Не болит. Давит.
– Господи, связь не ловит, – рычит Алиса сердито. – Где твой спутниковый телефон, я сейчас скорую вызову.
– Не надо скорую, я нормально. – пытаюсь сесть, но Алиса не дает.
– Я не терапевт, но очень похоже на инфаркт. – склоняется ко мне, заправляя за ухо непослушную прядь, хмурится строго. – Имей в виду, если сейчас же не ляжешь в больницу, то я даже разговаривать с тобой больше не стану.
– Встань с пола. Застудишься. – улыбаюсь ей. – Нет у меня с собой телефона. Единственный вариант – ехать самим. Связи здесь нет.
– Хорошо, – кивает Алиса. – Пойдем в машину. Только осторожно.
Не разрешает мне ничего делать. Сама вырубает свет, закрывает дом. Идет рядом, придерживая меня за талию. Обнимаю ее за плечо. Заботушка моя.
– Куда? – рычит, когда я хочу сесть за руль. – На заднее сидение и лежать не шевелясь.
Повинуюсь.
– Лапуль, ты только не нервничай, – прошу ее, потому что мне кажется, что она слишком быстро гонит. – Тебе нельзя.
– Я три месяца нервничала. – огрызается. – Не умерла.
– Алиса, – говорю чуть строже. – Скорость сбавь. И тон.
Она бросает на меня удивленный взгляд, но притормаживает немного.
– Все. А теперь включи радио погромче и едь спокойно. – вздыхаю. – Эх, а так в баню хотелось.
– Слава Богу, что ты в нее не успел сходить, – бурчит рыжуля недовольно, но все же более сдержанно. – Давно болит?
– Да не, впервые такое, – пожимаю плечами.
– Ну, зачем ты врешь-то? – фыркает Алиса укоризненно.
Усмехаюсь. Вот зараза.
– Ну, месяца три.
– Охренеть! – вижу, как встряхивает головой от возмущения. – Сумасшедший!
– Не ругайся, лапуль, – виновато бубню. – Дел много было. Не обращал внимания. Ну, щемит и щемит… Как ты себя чувствуешь?
– Да что я-то? Беременность не болезнь.
Вздыхаю. Как спросить то, чтобы не обиделась?
– Нормально все у нашего… парня?
– Нормально, – слышу усмешку.
– Как назовем? – закидываю руку за голову, представляя, как буду катать коляску.
– Илюшей, – по тону ясно, что Алиса язвит, и я скриплю зубами. – Ладно, шучу. Я дочерей называла. Как бы ты хотел назвать своего сына?
Как? С отчеством моему ребенку не очень повезло. А надо, чтобы сочеталось.
– Сложно, – признаюсь. – Никогда не думал, что кто-то будет носить мое отчество.
– А Мирон? – удивляется Алиса.
– У него фамилия и отчество деда. Я не воспитывал его. Мать не хотела, чтобы мы общались. Я ж сидел… Может, Давид?
– Ладно, у тебя еще есть время подумать, – успокаивает меня рыжуля. – Но Давид красивое имя, мне нравится.
– Возьмешь мою фамилию? – уточняю. – Она вам больше пойдет.
– Ты сначала разведись со своей фиктивной женой.
– Бляя, – стону, – мне нельзя ложиться в больницу. У меня же развод.
– Замолчи, – снова рычит моя рыжуля. – Потом разведешься. Может, передумаешь еще.
– Ты сейчас до…говоришься, я никуда не лягу. – возмущаюсь.
– Тогда фиг тебе, а не Давид. Будет Илюша.
Усмехаюсь. Пиздец, я попал.
Я же теперь как дрессированный лев буду. Шаг влево, шаг вправо – расстрел. Только почему-то от этого такое тепло… Алиса кусается, но лишь потому, что я ей не безразличен.
– Алис, ты меня любишь? – спрашиваю, а у самого дух захватывает.
– Конечно люблю! – возмущается она. – Иначе бы прикопала на твоем участке уже, а не в больницу везла.
Улыбаюсь.
Слышу, что шмыгает носом. Сажусь на сидении, несмотря на громкие возмущения.