– Забыть? – усмехается сводный сердито. – Ты серьезно?
– Абсолютно. – фыркаю и он отпускает мои бедра. Тут же слезаю с него, чувствуя, как размазанная по животу сперма начинает стягивать кожу.
– Пиздец просто, – Мирон рывком садится на диване, резко встает с него и уходит в сторону двери.
Он бьет ладонью по выключателю и я жмурюсь от тусклого света.
Вижу, как Мирон на ходу подтягивает штаны и выходит за дверь.
Встаю, собираю свою одежду. Осматриваю себя и хнычу от бессилия. Я вся в следах Мирона. Кажется, я пропахла им насквозь.
Вытираю живот и натягиваю вещи, поправляю сбившееся постельное белье.
Как мы будем жить дальше и смотреть друг другу в глаза после всего, что было?
Хочется испариться и больше никогда не пересекаться со сводным. Но таким даром я, увы, не обладаю.
Иду на кухню, чтобы попить воды. Входная дверь хлопает и в дом заходит Мирон. Сталкиваемся с ним нос к носу в маленьком коридоре. Ловлю на себе его злой взгляд и отвожу глаза. Пытаюсь проскользнуть мимо, но Мирон делает шаг в сторону и преграждает мне дорогу.
27. Забава
– Что тебе надо опять? – пытаюсь отстраниться, но Мирон обхватывает меня за талию и дёргает на себя. Впечатываюсь в его обнаженную грудь, упираюсь ладонями в прохладную после морозного воздуха кожу.
Он выходил на улицу голым, сумасшедший.
– А если я не хочу забывать? – рычит он глухо.
Выдыхаю испуганно.
– Твои проблемы, – отталкиваю его. – Можешь не забывать. Но не трогай меня больше.
– Да щас, ага, – Мирон снова ловит меня за талию и вжимает в себя. – Буду трогать столько, сколько захочу.
Беспомощно дергаюсь в его руках. Наконец устало замираю и поднимаю глаза. Вижу на лице сводного злую усмешку. Как у вредного ребенка, который поймал муху и собирается поиздеваться над ней.
– Отпусти, – прошу. – Я не собираюсь быть девочкой для развлечения. Я не хочу с тобой воевать. Просто я ищу серьезные отношения, а не вот это все.
Мирон раздраженно фыркает и хмурится.
– Что – “все”? – он отпускает меня и я протискиваюсь на кухню.
Наливаю в кружку воды из чайника, жадно пью. Краем глаза вижу, что сводный стоит в дверях и, видимо, ждет моего ответа.
Со вздохом оборачиваюсь к нему.
– Потрахушки, например. – скрещиваю руки на груди, а Мирон удивленно вскидывает брови. – Вот это дурацкое “буду – не буду”. Мы с тобой чуть из-за гречки не передрались. Да мы даже стены нормально вместе покрасить не смогли! Как детей будем воспитывать?
– Ну ты еще до пенсии все распланируй! – усмехается он.
– И распланирую. – повышаю голос. – Я знаю, чего я хочу от жизни. И я иду к этому. А ты!.. Ты даже половины моих запросов не потянешь! И я не про деньги сейчас.
– А про что?
– Про секс.
– Да что с ним-то не так? – психует Мирон. – Ты кончила два раза и это было только начало!
– Да потому что я не собираюсь ни с кем спать до свадьбы! – рычу, сжимая кулаки и краснея. – А ты отказов не понимаешь! И терпеть вряд ли будешь!
– Боже, – сводный закрывает лицо рукой и усмехается. – Ты в каком веке застряла? А если тебе мужик не подойдет? Может, у него писюн с мизинец окажется?
– Вот! – тыкаю в него пальцем. – О чем и речь! А для меня секс – это не главное. Главное – любовь.
– Ты так до пенсии будешь принца ждать, – закатывает глаза Мирон.
– Значит, буду. – невесело усмехаюсь. – Уж лучше, чем родить в шестнадцать неизвестно от кого.
Сводный пару секунд молчит.
– Это ты сейчас про маму свою? – щурится он.
Не отвечаю ничего. Ухожу из кухни и залезаю на диван. Отворачиваюсь к стене, закрываю глаза, стараясь унять бешеное сердцебиение. Злюсь.
Да, я не понимаю, чем думала моя мать, когда рожала меня. Я не осуждаю ее. Но не понимаю. Я не хочу, чтобы мой ребенок рос без отца. Не хочу выскочить в двадцать лет замуж, а в двадцать пять развестись и остаться матерью-одиночкой. Я хочу долго и счастливо. И пусть мой избранник не будет крутым красавчиком, типа Мирона, зато он будет надежным, верным семьянином и любящим отцом.
Слышу, как сводный выключает везде свет и ложится рядом. Он не трогает меня, лишь отбирает краешек одеяла. Лежу, слушая его дыхание. И мне немного грустно. Находимся в нескольких сантиметрах друг от друга, но я понимаю, что между нами пропасть.
– Пиздец, ты сложная, – выдыхает Мирон зло и поворачивается ко мне.
Он накрывает меня своей ручищей и я уже напрягаюсь, чтобы отодвинуться, но он не пристает.
– Доброй ночи. – бурчит себе под нос, обнимая меня.