Мой дом на Земле
Я запустил двигатели. Серый песок взметнулся в небо. Он всегда напоминал мне ту ночь. Удар и пыль, кружащую в воздухе.
Мы построили здесь целые города, вырастили леса под стеклянными колпаками, проложили дороги и выкопали шахты, начали уничтожать Марс почти так же быстро, как Землю когда-то. И всё же здесь мы были только гостями, причём незваными и надоедливыми.
Марс холодно терпел наше вторжение, и ничего более.
Индикатор готовности двигателей загорелся зелёным, и я взялся за штурвал. Лицензии пилота у меня нет, но летать я умею. Это как с автомобилями – получить удостоверение гораздо сложнее, чем научиться водить.
Отец купил маленький корабль, когда мне было одиннадцать. Мы тогда ещё жили на Земле, в том месте, где раньше было Каспийское море, а сейчас – бескрайняя пустыня. Сначала я был слишком мал, чтобы что-то понять, потом слишком молод. Вокруг говорили о взлёте цен на участки на Марсе, о строительстве убежищ – я не обращал внимания. Только отец заставлял нас с братьями тренироваться на симуляторах космических полётов, у нас даже было расписание – каждому из восьми мальчиков отводилось по двадцать минут. Мне этого было мало, и я тренировался по ночам, пока все спали. Проходил путь от Земли до Марса и обратно, постоянно, до боли в глазах.
В конце концов это спасло нам жизнь.
После первого удара именно я уводил наш корабль. Отец сидел рядом и наблюдал за моими движениями с опаской. Шесть братьев замерли на пассажирских сиденьях, не произнеся ни слова за всё время, что мы провели в корабле. Старший пропал без вести после удара. Его тело так и не нашли – впрочем, это не единственный случай. После ударов многие потеряли свои семьи.
Умение управлять кораблём сделало меня местной звездой. Один рейс в неделю, два, три: дальние родственники, друзья, их знакомые. Я помогал перебираться на Марс всем, кто пережил первый удар и три последующих. Но самым страшным был взрыв, который заразил Землю, уничтожая всё живое или, в крайнем случае, превращая в мутантов. Мы видели его даже с другой планеты. Птицы перестали летать из-за медленного разрушения атмосферы. Абсолютная тишина наступила уже через несколько часов после второго удара. Люди перебрались сначала на спутники, потом - на Марс. Все просто хотели спастись.
Голос робота напомнил мне принять антирадиационные таблетки и проверить скафандр. Я выполнил приказ и с трудом потянулся в маленьком отсеке. Никакого комфорта, зато отличные двигатели. Четыре часа – и я на Земле. А таблетки… Они ужасно вредные, чаще нескольких раз в год их применять не рекомендуется, но я летаю домой пару раз в месяц, и без них, к сожалению, не обойтись. Может, поэтому я и чувствовал себя в последнее время уставшим.
Когда мы освоились на Марсе, я хотел устроиться пилотом, но не взяли по состоянию здоровья. Оказалось, что барахлит какой-то клапан в сердце. Я и не знал. Пришлось найти другое дело. Километры чертежей и расчётов, часы совещаний – не самая интересная работа, но хорошо оплачиваемая. Я смог купить свой корабль – наш семейный давным-давно сломался. Необычно, но развалился он через несколько дней после смерти отца. В любом случае, новый корабль был куда лучше. Теперь я мог иногда позволить себе полёты на Землю.
Домой.
Судя по показаниям приборов, приближался самый сложный этап – посадка. Пусть даже я знал хорошую площадку на берегу испарившегося озера, вдали от выжженных городов. Там ещё остался лес и цветы. И метеориты, которые после того, как разрушилась атмосфера, без труда преодолевали расстояние от космоса до Земли и оставляли целые каньоны в пустынях.
Напоследок система заботливо напомнила о том, что находиться на Земле без антирадиационного скафандра опасно. Уровень радиации – восемнадцать зивертов. Допустимая для человека доза – меньше одного.
Ещё система сообщила о низком уровне топлива, но я уже выходил наружу. Конечно, надев скафандр и проглотив сразу три таблетки.
Песок под ногами взметнулся в воздух. Почти полное отсутствие притяжения заставило тяжело вздохнуть. Когда-то я мог свободно ходить, не боясь взлететь выше корабля из-за одного случайного движения.
Состояние Земли стремительно ухудшалось. Вера в то, что мы когда-нибудь сможем вернуться домой, угасала.
Сейчас на Земле должно быть лето, но мороз не убивает меня только благодаря скафандру, а небо здесь теперь чёрное, как уголь. Как дыра в соседнюю галактику. Мне страшно было даже смотреть на это небо - конечно, звезды видно хорошо, но небеса потеряли свои цвета и были похожи на старый черно-белый снимок.