Никто, кроме Гвиневры, даже понукавший нас Ланселот, уже и не думает возвращаться к работе. В руках у детей появляются шарики, и они отпускают их болтаться у потолка или привязывают к лампам, вазочкам. Похороны тут же превращаются в праздничную вечеринку. Бока разноцветных шариков блестят, как в мультфильмах, ярко-ярко.
Я прижимаюсь к Моргане, она к Кэю, а Ниветта ко мне. Дети смотрят сквозь нас, будто не видят.
- Мы знаем, что ты здесь, - говорит Ланселот. - Прекрати этот концерт, лады?
А потом орет:
- Выходи! Я не хочу на них всех смотреть! Я их почти забыл! Выходи!
- Прекрати устраивать это идиотское шоу! Если ты хочешь нас убить, так иди и попробуй, чокнутый, - кричит Моргана.
- Может не стоит так его звать? - спрашивает Кэй.
- Но он же чокнутый, - говорит Ниветта.
- Но мы тоже чокнутые!
- Но не настолько. Все познается в сравнении.
Они говорят очень спокойно, будто бы ничего особенного не происходит. Наверное, это такая защитная реакция. Я смотрю на Гвиневру. Она продолжает что-то шептать, кристаллы слабо светятся.
Нужно присоединиться к ней, думаю я, нужно присоединиться.
- Пожалуйста, - говорю я жалобным полушепотом. - Пожалуйста, уходите.
И в этот момент я слышу его голос, мелодичный, чуть хрипловатый.
- Никто не знает несчастий, которые я видел. Никто не понимает моей скорби. Я бы так хотел найти верный путь. О да, Господь. Но жизнь это всего лишь один длинный дождливый день. О да, Господь! Аллилуйя!
Он спускается по лестнице, старательно, ловко обходя детей, которые курсируют туда и обратно с шариками, сладостями, бумажными фигурками.
И теперь я понимаю, что это такое. Вечеринка в честь ребенка, маленького мальчика.
Мордред говорит:
- А ведь никто даже и не вспомнил, что у меня сегодня день рожденья! Почему я должен все время думать обо всем самостоятельно? Никто не сделает тебе сюрприза, никто не позаботится о тебе, они все оставляют тебя гнить. Да, гнить и разлагаться на составляющие. Только и ждут того, чтобы выпустить тебе кишки под жарким солнцем. Автолиз происходит быстрее в тепле. Да-да! И наступает лето!
Трое детишек вывозят на столике торт, покрытый белым кремом и ярко-синей глазурью. Торт будто из фильмов, такой красивый и ровный, и даже надпись "С днем рожденья, Мордред" выглядит каллиграфической. Из торта торчат одиннадцать бело-голубых полосатых свечек.
- Кто-нибудь хочет лимонад? - спрашивает Мордред. - Или теплого молока?
Он смеется. Мы молчим. Не Мордред, не Мордред, думаю я, не называй его так. Я слышу шепот Гвиневры, но не различаю слов. Мордред, а лучше сказать Господин Кролик, достает из внутреннего кармана своего старомодного пиджака мясницкий нож, тот самый, что я видела, когда пила с ним чай.
Господин Кролик насвистывает песенку "С днем рожденья тебя", подкидывает в руке нож, а потом рявкает:
- Сука, ты правда думаешь, я не слышу, что ты делаешь?!
Кристаллы разлетаются на осколки, я закрываю лицо руками, Моргана взвизгивает, остальные сохраняют молчание. Гвиневра поднимает на него взгляд, стирает с лица кровь - осколки поцарапали ей щеку и лоб. Господин Кролик с ожесточением втыкает нож в торт.
- Еще раз выкинешь что-нибудь подобное, и он будет в твоем желудке. Понятно?
Гвиневра смотрит на него молча.
- Я спросил: понятно?
- Да, - кивает она.
- Так-то лучше.
У меня нет и мысли пошевелиться. Все равно что оказаться в заложниках у террориста. Только в случае с террористом ты точно знаешь, что в руках у него автомат, и это все, чем он отличается от тебя. Господин Кролик же может все.
Моргана отползает подальше, к креслу, и я делаю попытку подобраться к ней, но в этот момент Господин Кролик спрашивает:
- Кто-нибудь хочет тортик? Он вкусный.
Господин Кролик укладывает отрезанный кусок на желтую бумажную тарелочку с клоунами, говорит:
- Ну?
- Это нам стоит спросить. Ну, что тебе нужно? - говорит Ланселот, и все же он не так резок, как обычно. Они боятся. Все боятся.
Господин Кролик откусывает кусок торта, морщится от удовольствия.
- Лично я хочу подарков! И реки крови! Что, в принципе, одно и то же. А еще хочу трахнуть кого-нибудь здесь, но я даже не знаю, кого именно. Все такие вкусные, такие вкусные. Торт, кстати, тоже ничего.