Нос у него забавно и умилительно измазан кремом. Это настолько контрастирует с Мордредом, что я даже не верю, что Господин Кролик и Мордред - один человек, в разумном, рациональном мире, лишенном безумия, они - единое целое.
Мордред ни единого раза за все девять лет не появлялся даже с кофейным пятнышком на манжете.
Он говорит:
- Вы не понимаете, родные и близкие, даже не хотите понять! Понять чего? О, тут все просто. Я здесь! Это значит, что вы, строго говоря, уже мертвы.
Он посылает мне воздушный поцелуй.
- Кроме тебя, моя милая мышка. Тебя я буду трахать, когда выпущу всем остальным кишки. Так никто не хочет тортика?
Он смеется, а потом замолкает, говорит совсем другим голосом, голосом Мордреда.
- Не трогай их.
- А кто мне запретит? Ты что ли? Серьезно? Я делаю это ради нас с тобой, Девятнадцать. Ты напридумывал себе глупостей. Они все только и мечтали вонзить нож тебе в спину.
- Это мои друзья. И дети, которых я должен защищать.
- Нет, друг мой, это люди, которые хотят тебя убить. Ты не видишь? Ты не видишь, о чем они все здесь мечтают? Они все забыли. Ублюдки все забыли. Они забыли, ради чего вы здесь. Они забыли всех наших милых знакомых. Хотят веселиться. Мы дадим им веселье.
- Нет.
- Да!
- Нет!
Это в какой-то степени комично. И ужасно гротескно, он говорит на совершенно разные голоса, спорит с собой так яростно и громко, как будто в комнате находятся два Мордреда, в какой-то момент я действительно в это верю.
А потом я вижу, как Галахад потирает пальцы, под пальцами у него светится что-то маленькое и, по ощущениям, очень опасное.
- Вот! - рычит Господин Кролик. - Я же говорил!
Нож, измазанный в креме мгновенно, минуя стадию полета, оказывается у Галахада в сердце. Моргана кричит, я прижимаю руку ко рту, Ниветта крепче вцепляется в меня, я слышу голоса Гвиневры и Кэя. Галахад сейчас упадет, думаю я, и не будет у нас больше Галахада.
А потом я вспоминаю розу, пробивавшуюся из его горла.
Галахад вытаскивает нож.
- О! Ты ведь у нас не жив и не мертв, котик! В таком случае ты и дашь мне реки крови! - Господин Кролик хлопает в ладоши, заливисто и театрально, и когда его ладони в очередной раз соприкасаются, он ловит нож, который Галахад пустил в обратную сторону.
- Я бы на вашем месте даже не пытался, - говорит он. - Так вы только меня разозлите! А никому не нравится, когда я злой! Понятно? Вам понятно?! Давай, шлюха, открой рот и скажи за своих друзей.
Он смотрит на Моргану. Моргана кивает очень сдержанно, она говорит:
- Нам все понятно.
- Хорошо.
Господин Кролик облизывает нож от крови Галахада с каким-то похотливым и мерзким выражением лица, потом отрезает еще кусок торта, укладывает на розовую бумажную тарелочку и протягивает мне.
- Наслаждайся. Ты голодная, давно ничего не ела. Сахар тебя взбодрит.
Я отползаю от него, и он ставит тарелку прямо передо мной, как перед зверушкой, которую приручает. Я смотрю на красивый, ровный кусок торта с одной, все еще горящей свечкой. Господин Кролик склоняется и задувает ее. А потом делает шаг назад.
- Итак, вы в моей власти. Мне это нравится! Намного больше, чем исходный план Девятнадцать.
Он подмигивает мне, и я снова смотрю в пол. Нужно что-то делать, думаю я, нужно что-то делать. Но что?
- О, вот моя прекрасная мышка сейчас думает о том, что делать в этой опасной и напряженной ситуации. Давайте подумаем вместе. Что же делать, что делать, что делать? Предложения? Жалобы? Просьбы о помощи?
Господин Кролик протыкает ножом один из шариков, прицепленных к столику, и он с громким треском лопается.
- Страшно вам? Эй, герои, а вам - страшно? Привыкли прятаться за спиной Девятнадцать, а?
Господин Кролик подходит к Моргане, хватает ее за руку и поднимает на ноги.
- Потанцуем, красавица?
И я вдруг вцепляюсь в его ногу, сама от себя не ожидая такой смелости и такой глупости.
- Не трогайте ее, не трогайте! - взвизгиваю я. Он легко отталкивает меня, смеется надо мной.
- Какая ты милая, когда ревнуешь!
Он отталкивает меня, и в то же время я не ударяюсь, как будто что-то удерживает меня. Со мной он бережен, и это вызывает у меня еще больше страха, а кроме того - вину.