- Луна, - шепчет Моргана, взгляд ее тут же меняется. - Номер Восемнадцать. Знаешь, какой Аркан следует за ним? Номер Девятнадцать, Солнце.
- Нет, Моргана, эта карта оказалась у меня, когда я спросила у луны про Мордреда.
Взгляд Морганы снова становится скептичным.
- Как думаешь, почему именно Луна? - говорю я.
Моргана поднимается с кровати, отдергивает юбку.
- А ты подумай, - говорит она. - У кого ты спросила. В четыре, на чердаке, милая. Не проспи.
Она прекрасно знает, что я не буду спать.
Глава 2
Уснуть мне действительно не удается. Не скажу, что ожидала чего-либо другого. Мысли бесконечно вертятся в голове, и кажутся слишком значимыми, чтобы их оборвать. Я думаю о том, как могла кому-то навредить, словом или делом, неловким движением, случайным шагом. Кроме того в моей голове стучат и стучат невидимые часы, и я точно знаю, что до четырех остается полтора часа, потом час, а потом и сорок минут. Когда остается лишь полчаса, я встаю с кровати, и медленно, босыми ногами, прохожусь к окну. Занавески излучают слабый свет, и когда я отдергиваю их, на место этого света встает другой, звездный. Я возвращаюсь, беру из-под подушки карту, снова подхожу к окну.
Собака, волк и рак. Наши внутренние тени, которые мы скрываем. Животное, ведомое инстинктами, дикая тварь и что-то третье, чему и названия нет, оно вылезает из воды, из самых темных наших глубин. Самое чудовищное в нас, то, что поднимается со дна, когда мы перестаем заглушать бесконечный зов.
Не пневма, не сома, не сарк. Еще три части, которые мы скрываем от самих себя сколько хватит сил. Звериные желания, дикая злость и что-то совсем иное.
Это то, что мы чувствуем, когда стоим на огромной высоте и ощущаем желание спрыгнуть. Или столкнуть кого-то.
То, что мы чувствуем, когда нам хочется закричать посреди урока или высказать приятному, хорошему человеку какую-то страшную дрянь, правду, которая хуже клеветы.
Я верю, что в каждом из нас есть три части. Моя третья часть, вылезающее из воды, нечеловеческое и не звериное даже, вопит во мне так, что из-за этого я часто не могу уснуть.
И единственное, на что я надеюсь - в других она тоже есть. Только их война тихая и незаметная.
Более того, иногда мне кажется, что волшебниками нас делает именно эта часть, именно разрыв, трещина внутри выпускает магию.
Я думаю о Мордреде. Есть ли в нем, в глубинах его подсознания, разлад, который может выпустить наружу монстра? Он великий волшебник, и его монстры должны быть страшны. Однажды Галахад обмолвился, что чем больше силы, тем больше безумия. Все находится в равновесии, поэтому слишком быстрая учеба может нам навредить.
Если Мордреда застать врасплох, он лжет, даже если это не нужно. Он постоянно моет руки. Иногда он отказывает нам в чем-то просто из вредности. И я не знаю ничего, ни единой вещи, которую он любил бы. Галахад любит проводить вивисекции, танцы и очень сладкий чай. Ланселот любит крепко выпить, футбол и общаться. Взрослые думают, что мы их совсем не знаем. Это неправда. Они для нас учителя, и между нами есть граница, которую не обойти. Однако, мы выросли с ними, и все их привычки, словечки, характерные жесты, черты характера - все впиталось в нашу память.
Они только думают, что мы их не знаем. Я знаю Мордреда. Я знаю, что то, что он сделал сегодня ему не свойственно. И я за него волнуюсь. Он может быть ужасным человеком, однако он вырастил нас, не бросил нас, и, оказавшись отрезанными от мира, мы выжили, благодаря ему. Он могущественный волшебник, и ему наверняка было бы чем заняться без нас, но он решил позаботиться о десятилетней Вивиане. И теперь девятнадцатилетняя Вивиана должна выяснить, если с ним что-то не так.
Однажды мы с ребятами играли в прятки. Тогда Гвиневра еще не была такой заносчивой и злобной, а Гарет - таким отвратительным. Гвиневра водила, а мы с Ниветтой прятались под лестницей. Мы дрожали от страха, тогда все игры казались серьезными. И в то же время мне хотелось засмеяться.
А потом мы замерли, потому что услышали шаги Мордреда.
Небольшое пояснение: когда за свою жизнь узнал лишь девять человек - их походку узнаешь всегда, безошибочно.
Он спускался по лестнице, а наверху стоял Галахад, потому что мы услышали его голос:
- Нельзя просто отказаться от правды, Мордред.