Моргана на некоторое время замолкает, а потом говорит:
- Я им доверяю.
- Ты доверяешь Галахаду.
- Он ни разу не давал повод в себе усомниться. В отличии от Гвиневры.
Я резко, даже слишком, потому что голова начинает кружиться, встаю.
- Мне нужно сходить к Мордреду.
- Так тебе понравилось, как он...
- Нет! - рычу я, а Моргана смеется. - Я хочу спросить у Мордреда, что происходит.
Не дожидаясь ответа Морганы, я ныряю под расшитую кружевами штору, и почти бегом устремляюсь к лестнице. Все это одновременно жутко и приятно. Приятно, что в наших жизнях наконец происходит нечто удивительное, загадочное. Я чувствую себя в книге, где я - главная героиня. И мне нравится это ощущение.
Однако, на подходе к кабинету Мордреда, оно исчезает. Я не совсем понимаю почему, но неожиданно мне становится просто очень страшно. Я привыкла думать, что единственный страх, который я не могу преодолеть, это страх кому-нибудь навредить. Поэтому, трепет перед закрытой дверью я считаю несерьезным и толкаю ее почти со всей силы, едва не упав на входе.
Не сказать, что я жалею о своей решительности, однако, может быть, лучше было бы применить ее как-нибудь по-другому.
Кабинет Мордреда представляет собой руины того порядка, который царил здесь всегда, сколько я себя помню. Вещи разбросаны, книги разорваны, разбиты все часы, висящие на стенах, из некоторых циферблатов вырваны стрелки, кое-где цифры закрашены красным, зачеркнуты, расцарапаны.
Стол тоже весь покрыт царапинами, будто его драли ногтями. На стене над столом кровью, настоящей кровью, а вовсе не кровью из сна, выведена надпись:
- Сегодня я слышал песню: Никогда Не Покидай Меня.
В один момент все становится серьезно и страшно. Я не думала, что Номер Девятнадцать и вправду может быть как-то причастен к происходящему. И что наши игры могут как-то навредить взрослым. Я забываю обо всем, за чем пришла, когда вижу Мордреда.
Он стоит перед столом, совершенно неподвижно, и смотрит на стену. Как будто изучает надпись, словно картину в музее. Лицо у него совершенно спокойное, только очень бледное.
Я дергаю его за рукав, и только тогда замечаю, что ладони у него в крови.
- Мордред! - говорю я. - Вы ранены!
- Это сильно сказано, - отвечает он, не отводя взгляд от надписи. А потом поворачивается ко мне, и его глаза изучают уже меня.
Я тяну его за рукав, заставляю сесть на стул.
- У вас есть антисептик?
- В столе. Третий ящик.
Ящики из стола вырваны почти с мясом, я вижу слетевшие петли и выдернутые гвозди. Третий ящик я нахожу довольно быстро, он валяется под столом, антисептик и бинт покоятся там же, в окружении зеленки, парацетамола и валокордина. Только Мордреду пришло бы в голову держать в столе аптечку с лекарствами из человеческого мира, которые мы почти не используем.
Я не умею обеззараживать раны магией, но мне ужасно хочется помочь. Я сажусь пол, перехватываю Мордреда за запястье. Он не сопротивляется, как будто занял позицию наблюдателя. Плеснув антисептик на ватный тампон, я начинаю обрабатывать одну из ран. Она глубокая и широкая, я даже не уверена, что самому себе можно такие нанести. Это его кровь на стене? Номер Девятнадцать вселился в него?
Я смотрю, как ватный тампон окрашивается в равномерный алый, и мне очень стыдно. Мордред смотрит куда-то поверх моей головы.
- Что произошло?
- Вчера? Я гетеросексуальный мужчина. Это достаточно точный ответ.
Я моментально краснею, начинаю бормотать:
- Я не об этом.
- А о чем?
Когда я заканчиваю обрабатывать рану, то понимаю, как у меня трясутся руки, и представляю, как сделала что-то неправильное, и что антисептик отравит кровь Мордреда, что моя помощь его убьет и всякое в этом роде.
А потом меня вдруг разбирает злость:
- На Гвиневру напали! Ваш кабинет разгромили! Вы правда считаете, что мы ничего не замечаем?
Мордред склоняет голову набок, говорит:
- И ты меня не разубедила.
- Королева Опустошенных Земель вернулась!
Он смотрит на меня, как идиотку, потом вдумчиво кивает. Мне кажется, что он чуть улыбается. Я снова беру его за руку, осторожно спрашиваю: