- Да заткните уже хлебала, Господа ради!
Первой выходит Гвиневра, она не в ночнушке, а в юбке и блузке, вполне готовая к перемещениям. Вслед за ней выходят Ланселот и Галахад, похожие на ее охрану.
- Спускайтесь вниз. Не на что тут глазеть, детишки, - говорит Галахад.
Вместо ужаса, хватавшего меня за горло до сих пор, меня вдруг с головой накрывает ажиотаж. Я чувствую, что мы все вместе, и что все происходящее страшно скорее в приятном смысле. Будто мы все оказались в фильме ужасов, но я знаю, что мы выживем.
Впрочем, тут же отзывается часть меня, где это ты видела фильмы ужасов, в которых выживают абсолютно все. Некоторые части композиции нельзя отмести без потери самости жанра.
Мы с Кэем подходим к Гвиневре, но она вскидывает голову. В ее глазах мелькает что-то вроде "я же говорила", но я не совсем понимаю, к чему относится это надменное выражение ее лица. По крайней мере, о Номере Девятнадцать Гвиневра прежде не говорила ничего, кроме того, что это все глупости, которыми мы занимаемся, чтобы проявить свою звериную сущность в условиях абсолютно замкнутого общества и легитимизировать и ритуализировать агрессию.
- Ты в порядке вообще? - спрашивает Кэй.
- В большем, чем вы думаете.
Даже в темноте я могу разглядеть тонкие, едва-едва заметные белые шрамы, оставшиеся на ее лице. Скоро и они исчезнут.
- Ты видела... - начинаю было я.
- В моей палате билось стекло и летали книги. Мне пришлось спрятаться под кроватью. Достаточно унизительных подробностей для тебя?
Я замолкаю, мы с Кэем переглядываемся. Взрослые идут вслед за нами, и мне становится спокойнее. Все тихо, эта безумная ночь вдруг превращается в обычную, и я почти жалею об этом.
Мы спускаемся в гостиную, где на обоях замерли в вечном полете бабочки, окруженные завитушками растений, где теплый и пушистый ковер на котором мы с Морганой так любим валяться, где ребята и свет камина, и все то, что я привыкла вспоминать при слове "семья".
Очень похоже на обычные посиделки вечерами, однако слишком много взрослых и все слишком напряжены. Мы с Кэем махаем Моргане и Ниветте, Ниветта авторитетно кивает, а Моргана чуть вскидывает бровь и совершает едва заметное движение головой в сторону взрослых. Я вижу, что ей очень тяжело сдержать себя. То, о чем она мечтала - исполнено. Номер Девятнадцать здесь.
Только, кажется, вовсе не для того, чтобы нас спасти. По крайней мере, у меня такого впечатления не сложилось. Я занимаю свое место на полу, рядом с Морганой, Кэй садится на диван, а Гвиневра встает у кресла, где сидит Гарет. Около камина, смотря в огонь, стоит Мордред. Он не отводит взгляда от пляшущих языков пламени, говорит:
- Время довольно позднее, и мне не хотелось беспокоить вас до утра. Я полагал, что это может подождать.
Ответом ему является только тишина. Мы все впериваемся в него взглядами, неотрывно глядим ему в спину.
- Очевидно, я ошибался.
Моргана берет меня за руку, мы переплетаем пальцы. Я чувствую, как дрожит ее рука.
- Кто из вас видел его?
Моргана, я и Ниветта поднимаем руки. Чуть подождав, это делает и Гвиневра. Мордред не оборачивается, чтобы посмотреть, кто из нас столкнулся с Номером Девятнадцать лично.
- Вы должны понимать, что он не реален в полном смысле этого слова.
- Но он настоящий! - говорит Моргана со страстью, которую она редко выражает при взрослых. Мордред наконец оборачивается. Лицо его сохраняет спокойное выражение, глаза остаются безразличными.
- Да, Моргана. Чем больше ты веришь в его присутствие, тем больше силы он приобретает. Из-за того, что вы слишком часто обращались к этой истории с чердака все и началось.
Я чувствую, как Моргана впивается ногтями мне в ладонь, издаю слабый писк. Мордред, кажется, замечает это. Он говорит:
- Вам стоило бы читать друг другу что-нибудь другое, когда вы были детьми.
Хватка Морганы чуть ослабевает, она понимает, что я не сказала всего. Я оборачиваюсь, чтобы увидеть взрослых. Ланселот и Галахад стоят у стены, довольно далеко от нас. Они тоже смотрят на Мордреда, смотрят с ожиданием.
Я вырываю руку из хватки Морганы, вижу три наполненных кровью лунки от ее ногтей. Как полумесяцы, думаю я, сочащиеся кровью.