Картинка на экране сменяется. Теперь я вижу семилетнего Номера Девятнадцать, играющего с плюшевым кроликом. Он укладывает его в свою постель и гладит по ушастой голове с невыразимой нежностью, вызванной полным одиночеством. Видимо, тогда он еще не знал Номера Четыре и Номера Двенадцать.
- Мне больно, - говорит он. - Пожалей меня.
А потом вдруг шипит так зло и хищно, как ребенок едва ли может.
- Они хотят убить тебя, тупая башка. Они хотят вырезать твои внутренности и скормить их другим. Ты бесполезен для них.
И сам же отвечает:
- Неправда, я не бесполезен. Я делаю все, что говорят взрослые.
- Да. Да. Да. Ты делаешь все, что говорят тебе взрослые. Но ты должен делать то, что говорю тебе я. Они трогают тебя, втыкают в тебя острые предметы, они твои враги.
- Я не знаю.
- Все вокруг твои враги. Кроме меня. Следуй за мной.
Я вдруг понимаю, почему прежде люди верили в одержимость демонами. Кажется, будто в одном Номере Девятнадцать два совершенно разных человека. Они по-разному двигаются, по-разному говорят. Номера Девятнадцать непрерывно трясет, а Господин Кролик держится прямо, и пародийно-изысканные манеры сочетаются в нем со звериными повадками - он скребет пол - до сломанных ногтей.
Пальцы Господина Кролика двигаются по моему бедру, мерно, вырисовывая какие-то узоры, буквы, цифры. Я сосредотачиваюсь на том, что происходит на экране.
Рыжая женщина, та самая, которую будут называть Королевой Опустошенных Земель, та самая, которая девчонкой лазила в наш будущий дом, а когда выросла, стала мучить детей, сидит за столом.
Номер Девятнадцать обнимает игрушку, стоя перед ней.
- Кто такой Господин Кролик? - спрашивает она. Губы у нее чуть поджаты, она сжимает пальцы. У нее нервные движения человека, который только и мечтает, что о сигарете в перерыве.
- Он властелин всех животных в лесу, - говорит Номер Девятнадцать спокойно.
- И как он правит ими?
Номер Девятнадцать долгое время смотрит на игрушку, лицо у него сосредоточенное. Наконец, он кивает, посмотрев куда-то вниз, скользнув взглядом по строгим черным туфлям врача.
- Он их калечит. Еще он знает время. Он всегда приходит в полночь или в полдень.
Она записывает что-то. Номер Девятнадцать смотрит на карандаш в ее руке, потом легонько улыбается.
Господин Кролик продолжает касаться меня, проникает за ткань белья, и я перехватываю его руку. Он говорит как ни в чем не бывало:
- Они предполагали, что если ребенок получит силу, он использует ее во время одной из процедур. Они делали их как можно более болезненными, фактически бессмысленными в своей жестокости именно для того. Потеряй контроль над разумом и обретешь нечто большее. Они всегда были готовы. Поэтому я учил его сохранять силу. Мы забирались под кровать, и я тренировал его, мы составляли планы, о которых не говорили никому. Мы должны были действовать, когда они не будут готовы. Во время одного из этих глупых, бесполезных разговоров. Эта идиотка расслабится, мы знали. Однажды она потеряет бдительность, и тогда... А после нее все будет легко. У нас не останется никаких границ. Мы всесильны. Пока мы так думаем. Она - единственное, что мешало нам.
На экране я вижу Одиннадцатилетнего Номера Девятнадцать. И слышу все то, что слышала, когда целовала Мордреда.
- Ему нравится, - говорит Номер Девятнадцать. - ваше лицо. Ему нравятся такие лица.
- А что еще ему нравится?
Рыжая женщина сидит за столом, вид у нее скучающий, и она вертит в руках карандаш. Номер Девятнадцать улыбается, скаля зубы, и карандаш, вырвавшийся из ее рук, влетает ей в грудь, с такой силой и скоростью, что я едва успеваю заметить само движение.
- Это вас не убьет, он говорил, то есть сразу. Но вы не сможете кричать. Никто не сможет.
Номер Девятнадцать обходит стол, подается к ней, сползающей с него. Кровь толчками вырывается из-под карандаша, глаза у женщины открыты, и я вижу, что они - зеленые. Номер Девятнадцать облизывает пальцы, как будто собирается перелистнуть страницу, а потом вырывает ей глаза. Запускает пальцы сначала в одну глазницу, почти выдавливая содержимое, а потом во вторую.
Он снова облизывает пальцы, положив глаза на стол.
А потом сигнализационные системы издают оглушительный визг, но стоит Номеру Девятнадцать посмотреть на крохотные датчики по углам потолка, как они взрываются.