— Вот от чего я отказываюсь, когда нахожусь с тобой. И мне хочется делать кое-что другое, что-то, что редко делаю с другими девушками и женщинами. Обычно это нужно заслужить.
От этих слов мне стало дурно. Даже боюсь думать о том, каким образом нужно это заслужить.
— Тебе я готов это дарить всегда… Лишь бы ты была только моей и ничьей больше. Только моей!
Я закусила майку и зажмурилась. С каким удовольствием я бы выкинула его прочь из своей квартиры. Он хочет втянуть меня в свои игры. Не мытьём, так катаньем. Очень хочет, чтобы я стала похожей на него. Но я не такая! Не такая!
Взвившись, взбрыкнула, пытаясь сбросить с себя мужчину. Но он лишь сильнее прижал меня к кровати, раздвигая своими коленями мои бёдра. Подняв голову, замотала ею, пытаясь сказать «нет». Но мокрая и противная ткань глушила всё.
Неистово дёргая руками, гремела цепью наручников. Пыталась перевернуться набок, лишь бы избежать того, что будет дальше.
Не надо мне дарить это нечто!
Не надо!
Мне ничего не нужно от тебя!
Ничего!
— Ты же хочешь меня, Манюнь? Хочешь ведь? Тело не обманешь… — рука мужчины требовательно легла на моё бедро, лаская кожу. – Ты можешь себе врать, но твоё тело настоятельно требует меня. Жаждет. Оно помнит всё. Как и моё. Мы можем с тобой бороться сколько угодно, но химия сильней. Наша звериная суть. Всё просто. Ты и я: мы это сразу поняли, ещё в ту самую первую ночь.
Когда Серёга коснулся меня там, я выдохнула и замерла. Рассматривая потолок, не хотела верить ему. Но… но…
Мерзкие хлюпающие, чавкающие звуки выводили меня из себя.
— Ты уже мокрая и хочешь этого, — нежный поцелуй в шею, и я хрипло застонала. – Даже не так, требуешь это от меня.
Выгибаясь, пыталась уйти от его пальцев, которые просто сводили меня с ума. Бессильно сжимала кулаки, упираясь головой в подушку и яростно грызя остатки майки.
Моё мычание и дрожь тела только распаляли Серёгу.
— Нет ничего прекраснее в этом мире, чем твоё лицо, искажённое страстным криком. Кричат многие, но не так. Им чего-то не хватает. Жизни. Честности. Искренности.
Два пальца слишком легко вошли внутрь, вынудив меня слишком сладко и страстно вскрикнуть. Сходя с ума, выла и билась в путах. Перед глазами стояла та сцена в клубе.
В ярости приподняла голову и с ненавистью посмотрела на самого ужасного монстра, которого только можно было встретить в жизни.
— Твоя догадка была верна. Но я не люблю выставлять лицо напоказ. Я не хотел сделать тебе больно, не хотел испугать. Просто был зол, что Ира позвала именно тебя. Я ведь сказал не делать этого ни в коем случае. Только не тебя. А она приревновала и решила таким способом оттолкнуть тебя от меня. У неё почти получилось.
Я прогнулась и завалилась набок, хрипя и шумно вдыхая воздух носом. Всё внутри горело, не понимала, что же со мной происходит. Серёга повернул руку и ещё глубже проник в меня, заставив взвыть от неожиданных и острых ощущений.
— Ира просто одна из десятка, сотни. Такая же, как и все предыдущие. Когда она соглашалась, я предупреждал её. Говорил, что всё этим кончится. Но ей так хотелось большего, так хотелось владеть мной. Глупая. До неё таких же было великое множество. Они все мухи. Назойливые, вредные и абсолютно бесполезные.
Он стянул жгут из майки и освободил мой рот, чтобы нежно поцеловать сипло спросить:
— Ты хочешь большего? Хочешь?
Каждое движение буквально выбивало из меня крик.
Я кричала.
Хрипло.
Страстно.
С ненавистью.
С яростью.
С удовольствием.
Я кричала и не понимала.
Себя. Его.
— Просто скажи, что хочешь ещё. Одно слово. И всё закончится. Не надо бороться. Просто согласись…
Третий палец, и я оказалась на грани.
Я не кричала, я выла. Ошеломляющие, оглушительные волны страсти сковывали тело, лишали рассудка. Делали меня безвольной, мягкотелой и податливой.
Чувствуя приближение финала, неистово кусала губы в кровь и тянула на себя руки, обдирая запястья.
Если раньше старалась уйти от его руки, то теперь только к ней и стремилась.
— Бесполезно. Ты не кончишь, пока я не разрешу. Ты готова это терпеть и не сдаваться? Просто скажи: «ещё». И я с радостью подарю тебе всё. Просто скажи… скажи… — Серёга прижался к моему уху и быстро шептал, доводя до бешенства.
Я дрожала. Плакала. Билась. Проклинала его. Ненавидела. И так страстно хотела.
Нет. Это не поражение. Это ломка. Он ломал меня. Под себя.
И я сломалась.
Оглушённая мерзким хрустом, напоминающим треск льда на реке, выдохнула и прошептала одними губами, задыхаясь от омерзения к самой себе:
— Ещё…