Команда вернулась в тренировочный зал. Оникс остановился напротив низкорослого обидчика. Пламя всегда считался неплохим другом и заводилой всей компании, но у него имелась нехорошая черта — зависть. Возможно, из-за худощавого телосложения и невысокого роста тот завидовал особенно Ониксу, который всегда выделялся в их группе колоритным обликом. Ещё Пламя считал Оникса баловнем судьбы. Ведь тот сын знаменитого отца — Первого из Четвёртой касты, Героя нации. Дядя — Воин Чести и вообще везунчик этот Оникс во всём!
Пламя часто примерял себя на место товарища. Да с такими внешними данными все бы самки валялись у ног героя. Конечно, будущее счастливчику светит очень привлекательное. А что ждёт его, Пламя, в перспективе? Ну, станет он Кровавым, а со временем, может, даже Старшим, а дальше — кишка тонка. Не получится из него Элиты. Слишком маломощные телеса не позволят. Тренируйся, не тренируйся, — ничего не поможет. Вот угораздило родиться в семье охотника-воина: приходится идти по стопам отца. А юного самца тянуло другим делом заняться, он бы с радостью взялся конструировать продвинутые космолёты. Да кто же воину разрешит перейти к аттури? Попробуй только, папаша сразу прибьёт за это. Может так случиться, что на какой-нибудь охоте придётся сложить свои кости…
Пламя тяжко вздохнул и встал в позицию. Хотя уже знал заранее, что проиграет Ониксу этот поединок. Так и вышло. Стоило им скрестить копья, не прошло десяти минут, как неудачливый вояка оказался на полу. Напарник подал руку, и раненый соперник, прикрывая ладонью окровавленное плечо, неловко поднялся.
— Ну что, Оникс, твоя честь спасена? — кисло усмехнулся побеждённый.
Его удачливый напарник посмотрел с сожалением.
— Ладно, Пламя, давай забудем об этом.
Оникс чувствовал себя крайне неловко, что пришлось ранить друга. Пламя всегда оставался хорошим товарищем все пятнадцать лет, что вместе провели в училище. Только временами неуёмная язвительность Пламени неприятно мешала дружбе. Но если они друзья, надо сдерживаться. Чтобы хоть как-то загладить инцидент и сделать товарищам приятное, Оникс добродушно щёлкнул:
— Ладно уж! Я снова пойду с вами в тот притон, но только за компанию.
Друзья радостно взвыли. Они знали, что на Оникса, как на приманку, вечно самки западали. Ну, им тоже не хило перепадало, когда тот, как обычно, от самочек отказывался. Сам-то товарищ никого не замечал вокруг, знал только в трофейной сидеть свою, да их добычу обрабатывать. Хотя это прямое дело самих охотников, но раз Ониксу нравится, так пусть пока выполнит вчерне, а они потом доведут начатое до ума.
В конце недели договорились вновь отправиться к «мушкам» и «кнопочкам».
***
Охотники расположились за столом напротив сцены. Оникс для себя уже твёрдо решил, что не станет больше пить спиртное и с милашками никуда не пойдёт. Он здесь, только чтобы поддержать друзей. Так просто посидит, выпьет что-нибудь безобидное и посмотрит представление на сцене. Там сейчас так уморительно завывали две артистки, а их партнёры выделывали ногами смешные выкрутасы. В случае, если появится та наглая стриптизёрша, сделает вид, что её не помнит и всё. Может, тогда отстанет. Он же ей ничем не обязан. Мало ли что между ними случилось во хмелю. Оникс заранее напустил на себя неприступный вид. Виола попыталась было подобраться к самцу, но получила полный отказ. Самка фыркнула и тут же переключилась на Грома. Один за другим все товарищи Оникса удалились с подружками за шторку. Молодой охотник остался за столиком в спокойном одиночестве. И не без удовольствия отметил, что та случайная знакомая стриптизёрша (ага, вспомнил её имя: Яшма) сегодня не вышла на подиум.
«Ну хоть в этом повезло. Сегодня приключений не предвидится», — довольно подумал молодой самец.
Однако он рано обрадовался. Как только Оникс на минуту отвернулся от сцены, сразу встретился с зелёными глазами Яшмы. Та уже сидела рядом и, как кошка на мышь, щурилась с довольным видом. От неожиданности Оникс недовольно рыкнул. Вот же фокусница! И как ей удалось так неслышно подкрасться? Самец весь напрягся, стараясь не смотреть на стриптизёршу, но её мягкая ладонь легла поверх его руки. Яшма томно заворковала: