– Ах, как красиво, – прошептала Анна словно громкий голос мог бы потревожить покой этого чудесного уголка.
Лорд Эгмантон повел ее вдоль ручья. Машинально обернувшись, Анна остановилась в изумлении, поскольку не увидела за спиной никого.
– Охранники находятся поблизости, и их можно позвать, если потребуется, – пояснил лорд Эгмантон. – Видите ли, я не хочу, чтобы нас беспокоили.
Анна встревожилась, но тут же взяла себя в руки. «Действительно, глупо беспокоиться, – сказала она себе. – Ведь неподалеку, на поляне, целый отряд. И мне достаточно только крикнуть, чтобы появился Дэвид».
Тут лорд Эгмантон повернулся к ней и с улыбкой спросил:
– Сколько замков вы уже посетили, миледи?
Анна подошла к берегу и наклонилась, чтобы сорвать первоцвет. Немного помолчав, ответила:
– Ваш замок – третий, милорд.
– И какому же из лордов вы отдаете предпочтение? Или мы все для вас одинаковые?
Анна понюхала цветок и рассмеялась.
– Все мужчины и разные, и одинаковые одновременно. Ваши предшественники были много старше вас и искали новую супругу.
– Но у них уже были наследники?
– Да.
– Вы, конечно же, понимаете, что я захочу от вас того же, – проговорил Эгмантон, внезапно схватив Анну за руку.
Она вскрикнула в испуге и уронила цветы. Барон привлек ее к себе, и тут уже Анна не на шутку испугалась. Стараясь не выдать своего страха, она положила руку ему на грудь и, изобразив улыбку, сказала:
– Я буду рада подарить вам наследника, милорд. Если, конечно, мы поженимся.
– Но мы могли бы очень многое успеть еще до этого. – Он пристально посмотрел ей в глаза.
– Ах, вы просто очень молоды, милорд, иначе не стали бы так торопиться.
Анна приказывала себя не напрягаться, когда он поцеловал ее в шею и поглаживал ладонью по спине. Удивительно, но эти его ласки совершенно на нее не действовали – они не шли ни в какое сравнение с ласками Филиппа.
Когда же Эгмантон обнял ее одной рукой за талию, а другую положил ей на грудь, она попыталась отстраниться:
– Милорд, вам не следует трогать то, что вам не принадлежит.
Но он еще крепче прижал ее к себе, и Анна поморщившись, проговорила:
– Сэр, я просила вас прекратить! Если вы примените силу, это не заставит меня выйти за вас…
Но Эгмантон, казалось, не слышал слова Анны; по-прежнему прижимая ее к себе, он впился в ее губы поцелуем, от которого она чуть не задохнулась. Стараясь не поддаваться панике, Анна говорила себе: «Успокойся, помощь совсем близко. И если ты хочешь вступить в Лигу, то должна научиться выходить из подобных ситуаций самостоятельно».
Прервав наконец поцелуй, молодой барон заявил:
– Леди Розамонд, я облегчу вам выбор. Если вы хотите родить ребенка, то, конечно же, должны родить от меня.
Анна с силой толкнула его в грудь, но он оказался гораздо сильнее, чем можно было предположить. Когда она почувствовала его возбужденную плоть, упершуюся ей в живот, ее охватила ярость.
– Прекратите немедленно, или я закричу, – процедила Анна сквозь зубы.
Она попыталась высвободиться, но тотчас же поняла, что не сумеет с ним справиться; как ни странно, но барон оказался довольно сильным молодым человеком.
– Дэвид! – закричала она в панике. – Дэвид, помогите!
Лорд Эгмантон улыбнулся и, уложив ее на плоский камень, лежавший у ручья, навалился на нее всем телом. «Где же Дэвид?» – в ужасе подумала Анна.
– Он не придет, – произнес барон, словно прочитав ее мысли. – Мои люди получили приказ позаботиться, чтобы нам никто не мешал.
Надеясь привести барона в чувство, Анна тихо сказала.
– Но, милорд, поблизости находятся ваши сестры. Когда они узнают, что вы делаете…
– Они ничего не узнают, поскольку вы будете молчать. А если кому-нибудь скажете, я на вас не женюсь. И в этом случае вы будете посрамлены в глазах двора, так что никто уже на вас не женится.
Если он думал, что этого будет достаточно, чтобы она смирилась, то он ошибся. Изловчившись, Анна с силой ударила барона ногой в колено. Эгмантон поморщился от боли, но тут же снова на нее навалился. Анна отчаянно сопротивлялась, однако не кричала, так как прекрасно понимала: сэр Дэвид уже давно пришел бы ей на помощь, если бы мог. Она чувствовала, как с каждым мгновением слабеет, а Эгмантон и не думал отказываться от своих намерений.