Глаза Филиппа округлились.
– Выходит, твои родители дали ему разрешение затащить тебя в постель?
Анна пожала плечами:
– Выходит, что так. Видишь ли, я большую часть своей жизни провела с леди Элизабет, поэтому плохо знаю своих родителей. Но их неуважение ко мне очень меня обидело.
– Понимаю… – кивнул Филипп. – Многие девушки из семей простолюдинов не выходят замуж, пока не докажут, что смогут родить, но очень плохо, когда этого доказательства добиваются насильно.
– Наверное, мне не следует осуждать этого старого мельника за то, что он делал с разрешения моих родителей, – пробормотала Анна. – Но все же я ударила его ногой и убежала. А когда вернулась, чтобы собрать свои вещи, мои родители сказали, чтобы я никогда не возвращалась и что я больше им не дочь. К моему удивлению, это меня нисколько не огорчило, а даже обрадовало.
– Потому что ты теперь можешь сама принимать решения, – заметил Филипп.
– Да, именно так я думала. Но, поразмыслив, поняла, что без приданого у меня еще меньше свободы.
– Но так было лишь до тех пор, пока Лига не обратилась к тебе за помощью.
Анна с улыбкой кивнула:
– Да, верно. Потому что теперь я совсем другая. И теперь у меня появилась цель в жизни.
– Довольно опасная цель, – пробурчал Филипп.
– Но ты ведь живешь так каждый день, разве кет? Ты участвуешь в сражениях, а также в турнирах. Поэтому ты не можешь меня осуждать.
Филипп тоже улыбнулся:
– Похоже, я просто не способен осуждать тебя за что-либо. Я даже не способен тебе возразить.
– Не способен возразить?.. – Анна смотрела на Филиппа с недоверием. И тут она почему-то вдруг вспомнила его рассказ о матери и о леди Келшелл, у которой мать служила. Анна потом долго пыталась вспомнить, где она слышала это имя, а теперь наконец вспомнила.
– Филипп, помнишь, ты говорил о своей матери, служившей у леди Келшелл? Так вот, я поняла, где слышала это имя.
Филипп криво усмехнулся:
– Разумеется, поняла.
– Разумеется?.. – Она взглянула на него с удивлением.
– Мы сейчас находимся неподалеку от замка Келшелл, – пояснил Филипп. – Я слышал, что эта леди скончалась несколько лет назад. А теперь мы направляемся к хозяину замка, который находится в списке твоих женихов, не так ли?
– Наверное, тебя это не очень-то радует? – спросила Анна.
Филипп пожал плечами.
– Я даже не думал об этом. Полагаю, что хозяин замка – неплохой человек и заслуживает хорошую жену. Прежнюю свою жену он боготворил. Только жаль, что нам придется его обмануть. И это особенно неприятно потому, что у него дочь, а в графстве нет наследника.
– Мне тоже очень жаль… – пробормотала Анна. – Хочешь, мы попросим сэра Уолтера, чтобы он проехал мимо замка Келшелл?
Филипп решительно покачал головой:
– Нет, не надо. Тогда бы нам пришлось отвечать на вопросы Уолтера. Не бойся, с прошлым для меня покончено. Как и для тебя.
При этих словах Филиппа Анна невольно вздохнула. Пожелав ему доброй ночи, она снова забралась под одеяло, хотя очень сомневалась в том, что ей удастся уснуть.
Филипп вышел из хижины и снова принялся расхаживать вдоль окон. Время от времени Анна видела в ближайшем окне его темный силуэт, и ей вспоминались те мгновения, что она провела в объятиях Филиппа. Но скоро ее игра в леди Розамонд закончится… и она начнет играть новую роль. Однако простой служанкой уже больше не станет. Но до того как они с Филиппом расстанутся, она будет играть с огнем – и кто знает, чем это закончится.
Глава 14
Прошло шесть лет с тех пор, как Филипп видел замок Келшелл в последний раз, и за это время он из юноши превратился в мужчину. Замок же почти не изменился, хотя сейчас, когда они ехали по ведущей к нему дороге, он казался на удивление маленьким. С каждой минутой они все ближе подъезжали к замку и вот наконец поравнялись с таверной – оттуда сразу же вышли несколько человек, но никто, конечно же, его не узнал, хотя хозяйкой пивоварни, находившейся тут же, при таверне, была все та же пожилая женщина, имя которой он никак не мог вспомнить. А еще через некоторое время Филипп наконец-то увидел старый домик, в котором когда-то жил с родителями. Хотя на соломенную крышу домика упала с росшего рядом дерева довольно толстая ветка, никто не побеспокоился, чтобы ее убрать. Открытая дверь хлопала на ветру, а в сарае по соседству не было видно ни одного животного. Дом явно был заброшен, и это наполняло сердце горечью. Филиппу было бы много легче, если бы здесь кто-нибудь поселился, а во дворе играли дети.