Мы быстро по-военному погрузились и разместились, но с отправкой произошла заминка. Поскольку обеда не предвиделось, нам выдали сухие пайки и походный столовый набор: вилка, ложка, нож и приспособление для открывания бутылок и консервных банок, являющееся чехлом для столового набора.
Наконец локомотив просвистел, наш теплоход ответил прощальным гудком, и мы медленно покатили с причала. Поезд двигался на юг, и по мере удаления от моря в вагонах становилось всё жарче. Мы немедленно опустили все окна, и встречный ветер хоть как-то ослаблял африканскую жару. Железная дорога пролегала по густонаселённой местности. За окном мелькали селения, которые располагались то вдалеке, а то совсем рядом с путями. Поезд шёл не очень быстро, и нас постоянно сопровождали ватаги детворы. Они бежали рядом с вагонами, махали руками и что-то кричали. От нечего делать, а также из любопытства, не дожидаясь обеда, все, не сговариваясь, стали вскрывать сухие пайки и изучать их содержимое. Сразу бросалось в глаза отличие их сухих пайков от наших армейских. Их содержимое напоминало набор продуктов для пикника. Это даже сухим пайком трудно было назвать. Там были несколько банок консервированных соков, галеты, печенье и шоколад, несколько банок мясных консервов, несколько тюбиков и пластиковых упаковок приправ к мясу и маринованных овощей. Пачка сигарет и упаковка картонных спичек. Такие спички мы видели впервые. Это было похоже на картонную расчёску с крупными зубцами. Каждый зубчик бы отдельной спичкой с головкой серы на конце. Чтобы воспользоваться спичкой, её следовало оторвать и чиркнуть по специальной полоске, нанесённой на обороте этой "расчески". Вот интересно, почему в пачке было двадцать сигарет, а спичек было всего восемь? Наверное, это было хитрое предложение курить не в одиночку, а в коллективе, прикуривая от одной спички сразу несколько сигарет. Мы с братом были не курящие. Поэтому тут же, не сговариваясь, выбросили сигареты в окно в толпу ребятни, бежавшей возле поезда. Высунувшись из окна, мы долго наблюдали, как они в драке разорвали пачки сигарет и собирали их с земли по одной и прятали за пазуху.
— Вы что, с ума сошли?! — воскликнул Миленков, — зачем выбрасывать сигареты пацанам? Здесь сигареты очень дорогие. Нам написали об этом друзья, которых мы едем заменять. Вы, наверное, видели, что прапорщики везут с собой большие чемоданы и коробки? В них сигареты. Чем выбрасывать, лучше отдали бы кому-нибудь из курящих.
— На вот, забери мою пачку, меняю на шоколад, — протянул сигареты Миленкову подошедший Колтунов, тоже не курящий, — Хорошо, что я ещё не успел их выбросить.
Мы продолжали пробовать содержимое пакета с сухим пайком, и, что было не по вкусу, тут же выбрасывали в окно. Вскоре с пайком было покончено, остались галеты, печенье, шоколад и мясные консервы. Остальное было выброшено в окно на подарки детворе. На них жалко было смотреть. Оборванные, немытые и нечёсаные, босоногие и в одежде непонятного цвета. В толпе детворы были в основном мальчишки. По мусульманскому обычаю девочки сидят дома и помогают по хозяйству матерям или нянчат младших братьев и сестёр.
Сопровождающие нас египетские военные, видя, с какой жалостью мы смотрим на детей, пытались отогнать детвору от вагонов, но их никто не слушал. Когда ещё выпадет им такая пожива? Нас ехало человек триста, и половину своих пайков мы точно выбросили в окно.
Мы с интересом разглядывали селения, мимо которых проезжали. Некоторые выглядели вполне прилично. А на окраинах некоторых ютились совсем убогие жилища. У них не только стёкол в окнах не было, не было даже и самих окон и дверей. Они больше походили на шалаши из веток, обмазанные глиной, с круглым отверстием вместо двери, завешенным тряпкой. Такую нищету мы видели впервые. Египтян стало жалко. Да ещё и война, которая приведёт к ещё большему обнищанию.
По мере приближения к Каиру настроение менялось, приходило осознание, что мы уже не туристы, путешествующие по Средиземному морю. Мы военные, прибывшие на войну, и наша задача помочь египетскому народу выстоять под ударами Израиля, армию которого оснастили и обучили американцы.
После полудня мы добрались до Каира. На полустанке в пригороде, где мы разгружались, нас уже ждали автомобили, прибывшие с дивизионов. Всего вокруг Каира было шесть позиций русских дивизионов маловысотных комплексов и примерно столько же арабских средневысотных. Позиция дивизиона, на котором нам предстояло служить и воевать, располагалась в шестидесяти километрах южнее Каира. Нашей задачей было прикрыть столицу на дальних подступах с юга. Здесь на границе были холмы и долины между ними. Место, удобное для пересечения границы на малых высотах. А дальше по руслу Нила прямая дорога на Каир. Кроме того, мы прикрывали нашу эскадрилию истребителей и военный аэродром, расположенный неподалёку на окраине египетского посёлка Ком-Аушим. На аэродроме базировались советские истребители МИГ -19 и МИГ-21. Мы прикрывали их аэродром, а они нашу позицию.
До расположения дивизиона мы добрались, когда уже смеркалось. Конечно, нас там с нетерпением ждали. Нам устроили праздничный ужин и разместили на ночлег. Ночевать приехавшим пришлось под открытым небом, места в укрытиях всем не хватило. Но нас успокоили, что израильская авиация по ночам не летает.
А наутро мы попрощались с убывающими. И с этого дня нам пошёл срок службы год за два. Мы были на войне!