Глава четвёртая. Наша война
Если вы думаете, что с этой главы я начну описывать, как мы под пулемётным огнём ходили в атаку или под покровом ночи, преодолевая минные заграждения, пробирались в тыл врага, то вы сильно ошибаетесь. Нам за все четырнадцать месяцев пребывания на войне этого делать не пришлось ни разу. Хотя в первый же день, прибыв на дивизион, все солдаты и офицеры получили каски и личное оружие — автоматы и пистолеты. Война для нас, вновь прибывших, началась с размещения в подземных укрытиях, где нам предстояло прожить больше года. Товарищи, приехавшие раньше, показывали, где располагались наши предшественники, и мы занимали их места. Зам командира батареи — старший офицер наведения, мой непосредственный начальник — капитан Пинчук указал мне на кровать у самого выхода: "Здесь спал прежний офицер наведения, располагайся, — и, показывая на свою кровать, добавил, — а я рядом, чтобы первыми выскакивать по готовности".
Обживание занятых мест началось с того, что старшина дивизиона убедил командира отдать приказ: "Всем избавиться от клопов!". Процедура избавления была удивительно простой. Мы все, и вновь прибывшие, и "старики", одновременно вытащили матрасы, подушки и одеяла на улицу и разложили под палящем солнцем, а металлические складные кровати вынесли из помещения, облили бензином и подожгли. Впоследствии подобную операцию приходилось проводить регулярно. Как мы с ними ни боролись, клопы появлялись снова и снова. Пока солнце выполняло свою очистительную работу, а из обгоревших кроватей выветривался запах жареных клопов, мы получили постельное бельё и, как выразился старшина, снова из туристов превратились в военнослужащих. Старшина выдал нам египетскую военную форму. В комплект военной формы входили: нательное бельё, две пары шерстяных носков, шерстяной свитер из грубой верблюжьей шерсти, берцы и куртка с брюками военного покроя серо-жёлтого цвета.
Свитер выдавался на случай зимних холодов, но я его так ни разу и не надел. С приходом зимы мы шутили: перешли на зимнюю форму, надели майки. Летом носили рубашки на голое тело, а в помещениях ходили вообще без рубах, лишь в столовую надевали. Никаких знаков различия и погон со звездочками на форме не было. Солдаты от офицеров отличались лишь тем, что солдаты носили куртку, заправленную в брюки, а офицеры — навыпуск. А чешские берцы — кожаные ботинки на шнурках высотой до середины голени и с толстой подошвой с протектором толщиной более сантиметра — наверное, предназначались для защиты от змей. Но змей я на позиции ни разу не видел, а вот толстая подошва и шерстяные носки отлично защищали при ходьбе по раскалённому песку и камням на позиции дивизиона.
— В этой форме хоть сейчас в цирк, клоуном! — воскликнул лейтенант Колтунов, вытянув руки, с которых свисали длинные рукава военной куртки.
— А у меня брюки в гармошку, как же в них ходить! — пожаловался брат.
У меня тоже форма оказалась на три размера больше. Рядом чертыхался командир радиотехнической батареи, примеривая свою форму. Военная форма, естественно, была всем не по размеру.
— А я свою форму целую неделю ушивал, — похвастался капитан Пинчук, щеголяя в подогнанной форме с кармашками на рукавах.
Наш командир договорился с командиром соседнего египетского дивизиона об откомандировании нам портного. Оказывается, в их штате есть и такая должность. Этот арабский солдат-портной, наверное, две недели жил на нашем дивизионе в землянке с арабскими планшетистами и подгонял военную форму всем новобранцам-солдатам и офицерам.
На всех русских дивизионах находились египетские солдаты-планшетисты. У нас их было четверо. Они вместе с нами несли круглосуточное боевое дежурство. Знакомство с ними состоялось в первый же день, когда мы вошли в кабину управления для проверки техники. Они все четверо сидели в конце кабины и, улыбаясь, ждали нашего появления. Для меня присутствие египтян явилось полной неожиданностью. Мой непосредственный начальник — старший офицер наведения, прибывший в феврале — решил сделать мне сюрприз и ни о чём не предупредил. Подхожу я к своему рабочему месту, гляжу, а за планшетом дальней воздушной обстановки сидят четыре очень загорелых человека в военной форме и улыбаются.