Ну как ещё усилить охрану, если и так в ночное время позиция охраняется вооруженными часовыми? В дневное время дежурный на посту визуального наблюдения непрерывно ведёт круговой обзор местности с помощью бинокля и ТЗК.
Но приказ есть приказ, повысить значит повысить, и командир принял решение привлечь к охране собак. На позиции давно обосновалась приличная стая собак. Они прибежали из соседней деревни за шесть километров, привлечённые запахом кухни. Готовить пищу для ста двадцати человек — это не одну кастрюльку еды сварить.
Это случилось ещё в бытность наших предшественников. Некоторых собак они приручили и, уезжая, передали их нам. Ну и мы по мере появления новых собак, жалея, подкармливали их. Да ещё восемь расчётов взвода ПВО приручили каждый по одной, а то и по две собаки. Эти собаки утром со своими хозяевами выезжали на позиции расчётов, а вечером возвращались на основную позицию и вливались в общую стаю. Те собаки, которые никуда не уезжали, днём прятались где-то в тени в укромных местах, а по ночам занимались своими собачьими делами. Вот всех этих собак командир дивизиона и приказал привлечь к охране. У каждого входа во все землянки и убежища, где ночевали люди, посадили на привязь по собаке, а то и по две. Их исправно кормили, уделяли им повышенное внимание. Некоторые даже пытались выгуливать их в дневное время. Но ночью они дежурили у входа и охраняли спящих людей. И это несмотря на то, что у входа посменно дежурили солдаты. Усилить охрану, значит усилить. Прошло две недели, диверсии больше не повторялись, страху поубавилось, и собак отпустили на волю. Но многие так привыкли, что добровольно продолжали нести службу у входов в укрытия.
А после нового года у нас на позиции появился свой зверинец или своя ферма.
Каждый видел то, что ему больше нравится. Наши прапорщики где-то раздобыли маленьких поросят. Представляете! В мусульманской стране, где свинина под строжайшим запретом, раздобыть живых поросят! На это способны, наверное, только Советские прапорщики. Но для солдат живые свинки были не в диковинку. В Союзе на каждом дивизионе было подсобное хозяйство. В них на отходах от солдатской столовой откармливали поросят, а где народу побольше, даже коров.
И наших поросят кормили отходами из столовой и кухни. За забор теперь ничего не выбрасывали, и шакалы по ночам беспокоить перестали.
Прапорщики в одной из пустующих обваловок для пусковой ракетной установки соорудили вольер. С одного краю насыпали возвышение высотой сантиметров тридцать и сделали навес из маскировочной сетки над этим возвышением. На этой площадке поросята отдыхали и прятались в тени от солнца. Здесь же их кормили.
Все выходы из обваловки засыпали землёй, которую укрепили мешками с песком и залили водой. Образовалась огромная грязевая ванна, в которой поросята с превеликим удовольствием валялись. Как объяснил наш старшина, большой специалист по выращиванию свиней, грязь свиньям очень нужна, особенно в жару, она защищает их кожу от солнечных ожогов.
Живые поросята посреди пустыни — это была диковинка, и на них приходили посмотреть. Обязательно приносили какое-нибудь угощение и развлекались, глядя, как они едят.
Свинок было трое. Две крупные, а одна поменьше. Мы маленькую жалели и старались, чтобы угощенье, которое мы приносили, доставалось и ей. Сначала угощенье бросали подальше от площадки, где поросята отдыхали. Две крупные тотчас срывались с места и словно крокодилы по грязи добирались до еды. А маленькая за ними не успевала, и её заманивали обратно на площадку и там угощали отдельно от остальных. Угощением служили арбузные корки, кожура бананов, а иногда и бананы целиком или ломти арбузов и палки сахарного тростника. Постепенно маленькая привыкла и перестала бросаться вслед за большими поросятами, а подходила к бортику и вопросительно смотрела, ожидая угощенья. Они ведь очень умные. Две большие, съев угощенье, возвращались на площадку и, понимая, что их обманули, недовольно толкали своими пятаками маленькую в бок. А потом, посмотрев некоторое время на нас и не дождавшись угощенья, ложились на бок и дремали.
Но основное развлечение на позиции — это кино. Каждый вечер, когда темнота опускалась на пустыню, на дивизионе показывали художественный фильм. Большинство солдат несли службу (находились на боевом дежурстве или в составе караула охраняли позицию), поэтому смотреть кино приходило не больше трети солдат. Только взвод ПВО приходил в полном составе. С заходом солнца они возвращались на позицию и до наступления темноты как раз успевали поужинать, покормить своих собачек, заправить и обслужить технику. И то, в полном составе они приходили лишь на первый сеанс. А для того, чтобы все посмотрели фильм, его повторяли несколько дней. На неделю привозили два фильма, а потом их меняли. Так фильмы ходили по кругу между дивизионами, пока из Союза не привозили новую партию. Иногда новая партия запаздывала, тогда фильмы пускали по второму кругу. Так фильм "Опасные гастроли" с Владимиром Высоцким в главной роли нам показывали раз шесть, и всегда наш "кинозал" был полон. А "кинозал" был довольно вместительным. Он был оборудован в бетонированном окопе для АТС (артиллерийский тягач средний). Окоп, наклонный бетонный пол которого полого уходил в землю, заканчивался вертикальной бетонной стенкой. На ней вешали киноэкран. На наклонной части пола рядами были выложены мешки с песком. Они образовывали сидячие или лежачие места. Сзади в самом начале окопа стояла кинобудка с аппаратурой. Сверху "кинозал" ни крышей, ни маскировочной сеткой не накрывался, и это было скорее достоинством, чем недостатком. Во-первых, в этом не было необходимости: днём этим окопом не пользовались. Во-вторых, солнце за день хорошо прогревало песок в мешках, и сидеть на них было приятно, а ночи в пустыне прохладные. Да и акклиматизация не прошла даром: когда температура опускалась ниже двадцати градусов, мы уже замерзали. А зимой вообще приходили, укутавшись в одеяла. В-третьих, когда лента обрывалась или киномеханик менял катушку с кинолентой, мы развлекались тем, что включали фонари и светили вверх на облака.
Почти каждый солдат и офицер приобрели китайские трёхбатареечные фонари. Подбирая лампочки, батарейки и фокусируя луч, добивались такой силы света, что пятно от луча ночью можно было увидеть на облаках. Вот это мы и демонстрировали.
И в-четвёртых, мы с удовольствием наблюдали, не выходя из кинозала и не вставая с мест, как наши истребители пролетали над нами и уходили на восток в сторону Израильской границы. Они тоже не давали дремать Израильским частям ПВО.
Но иногда попадались фильмы, которые хотелось смотреть снова и снова. Например, фильм, который посвящался строителям Асуанской плотины. Но слова из песни, звучавшей в этом фильме, были словно о нас:
"...Мы трудную службу сегодня несём
Вдали от России, вдали от России..."
Очень созвучны с накопившейся тоской по родным местам были слова из этой же песни:
"...Где эти туманы родной стороны,
Где ветви берёз, что над заводью гнутся?
Сюда мы с тобой непременно должны
Однажды вернуться, однажды вернуться.."
И словно для нас с братом, родившихся и выросших на Волге, звучали слова:
"...Напиши мне, мама, в Египет,
Как там Волга моя течёт..."
Кино - великая сила!!!