Вот с одним из таких офицеров, отработав пять дней на “чужом” дивизионе, мы под вечер возвращались домой. Уже виднелись огни на трубах металлургического завода “Ильича”. Нам предстояло проехать мимо штаба бригады на другой край города, миновать домны “Азовстали” и ещё восемь километров за окраину города. Это минимум ещё полтора часа в пути.
Мы ехали в кузове грузового автомобиля, предназначенного для перевозки солдат. И хотя кузов был накрыт брезентом, какая-то защита от ветра, мы продрогли до костей. Февраль месяц всё-таки, не лето! Мы с нетерпением ждали, когда наконец доедем, отогреемся, помоемся, поедим домашней еды. Солдатская еда была хоть и калорийная, но не очень вкусная и быстро приедалась.
Когда проезжали мимо штаба части, машина вдруг остановилась, и капитан, сидевший в кабине рядом с водителем, приказал мне: “Вылезай и иди в штаб, там тебя уже давно ждут”.
— Кто ждёт и зачем? — оторопел я.
— Я ничего толком не знаю, мне приказано тебя доставить, — ответил он, и машина уехала.
— Ну всё, плакали мой ужин и отдых, — мелькнуло у меня в голове.
Дежурный по части проводил меня в штаб прямо в кабинет командира. Там действительно уже сидели командир, начальник штаба, начальник политотдела, начальник особого отдела, начальник оперативного отдела и ещё несколько незнакомых офицеров. Они что-то оживлённо обсуждали до моего прихода. Увидев меня, сразу замолчали и уставились на меня, как бы оценивая, нужен ли я им такой.
Я, как положено, обращаясь к старшему по должности, то есть к командиру бригады, доложил: “Товарищ полковник, лейтенант Антонов по вашему приказанию прибыл”.
— Прибыл, молодец, сейчас тебе объяснят, зачем ты нам понадобился, — ответил он.
— Так вот, лейтенант Антонов, ты, наверное, в курсе военно-политической обстановки в мире? На политзанятиях вам довели об угрожающей ситуации в Египте? — первым начал начальник политотдела.
— Я сам являюсь руководителем группы политзанятий у рядового состава радиотехнической батареи, — ответил я.
— Ну тем более, должен быть в курсе, — вступил в разговор начальник штаба. — Ты, наверное, также в курсе, что наши дивизионы с советскими солдатами и офицерами уезжают в Египет оказывать египтянам военную помощь. Это выполнение нашего интернационального долга.
— Короче, на одном из отправляемых в Египет дивизионов не хватает офицера наведения. Мы хотим рекомендовать тебя как лучшего из молодых офицеров. Что ты на это скажешь? — коротко закончил вступление командир бригады.
Что я, простой лейтенант, мог сказать этим троим полковникам и четверым подполковникам, глядящим на меня и ждущим ответа?
Я был коммунистом и отлично понимал: если партия сказала надо — значит надо. Уж тут не отвертеться.
— А у меня жена должна летом родить, — ничего более значительного в качестве отговорки я не смог придумать.
— Ну и что, пускай рожает. Уж тут ты ей не помощник. Ты своё дело сделал, — пошутил начальник штаба.
— Поедет рожать к матери, или мать к ней приедет помочь на первое время. Все так делают. Не она первая, — серьёзно добавил начальник политотдела.
— А ещё у меня в квартире холодно, и с ребёнком там жить нельзя, — уже осмелев, добавил я.
— Да, мы это знаем и принимаем меры, чтобы исправить ситуацию, — заговорил начальник тыла, потому что все посмотрели на него. — А кроме того, летом увольняется офицер-“народник”, который сейчас проживает в тёплой квартире с маленьким ребёнком, и мы тебя с семьёй переселяем туда.
— Ну, кажется, все проблемы решены. Завтра убываешь в Днепропетровск в штаб дивизии на военный совет. Там скажут, когда отправка в Египет, — подвёл итог командир бригады. — До дома сам доберёшься, или машину выделить?
— Уже поздно, последний пригородный автобус уже ушёл, — быстро ответил я, сообразив, что на автобусах, да ещё с пересадкой, я буду добираться часа два.
— Замполит, выдели ему свою машину, а сам поедешь со мной, разговор есть, — распорядился командир бригады, и, обращаясь ко мне, сообщил, – свободен, машина начальника политотдела тебя отвезёт на дивизион. Завтра к двенадцати часам прибыть в штаб для получения проездных документов и инструктажа.
“Мой статус резко повысился, – подумал я, – начальник тыла решает мои жилищные проблемы, начальник политотдела выделяет машину. Мягко стелят, наверное, жёстко спать предстоит. Конечно, на войну ведь отправляют”.
Доехал я быстро. Жена уже ждала и волновалась, не зная, что и думать. Товарищ, с которым я ездил в командировку, давно вернулся и ничего вразумительного о моей задержке сказать не мог Я решил, что сразу с порога сообщать жене о том, что меня отправляют на войну, не стану. Мы спокойно поужинали. За ужином я рассказал, как прошла командировка, потом сообщил, почему меня задержали в штабе и что завтра убываю в Днепропетровск. Жена, к моему удивлению, отнеслась к моему сообщению довольно спокойно. Позже я узнал, что пока я был в командировке, мой непосредственный начальник — старший офицер наведения — уже съездил на военный совет в Днепропетровск и привёз оттуда информацию, что в Египет придётся съездить по очереди всем, и что за Египет хорошо платят. Я и моя жена росли без отцов и достатком были не избалованы. И совместную офицерскую жизнь мы начинали с того, что взяли кредит в кассе взаимопомощи, чтобы как-то обставить квартиру. Так что возможность подзаработать и финансово встать на ноги была заманчивой.