Средиземноморская вода с высоким содержанием йода и африканское солнце сделали своё дело. Кожа под солнцем стала коричневой, почти такой же тёмной как и у египтян. А там где кожи не касались солнечные лучи, она осталась всё такой же белой. Подобного контраста девушки никогда раньше не видели и это привело их в недоумение. Они наверное решили, что какой-то участок кожи окрашен и пытались эту краску стереть. Но замешательство длилось недолго. В палату вошла старшая медсестра, выпроводила этих трёх девчонок и сама сделала мне инъекцию.
Видимо все медсёстры получили нагоняй и выслушали разъяснительную лекцию, потому что все дальнейшие инъекции проходили без приключений. А мне их делали через каждые четыре часа в течение двух дней.
Следующий казус у меня приключился со сдачей анализов. На следующее утро после поступления в госпиталь одна пожилая итальянская монашка принесла и поставила на прикроватную тумбочку высокий прозрачный кувшин литра на полтора и такого же объёма глубокую вазу из синего стекла. Поставила и молча вышла. Я подумал, что это какой-то столовый прибор и стал ждать чем же их наполнят. У меня началось усиленное обезвоживание организма и постоянно хотелось пить. Из крана я пить не решался, боясь отравиться. Хотя куда уж больше! Я полагал, что врачи понимают моё состояние и хотят облегчить мою жизнь, обеспечивая обильное питьё. Примерно через час в палату заглянула медсестра, посмотрела на кувшин и вазу и улыбнулась. Я улыбнулся ей в ответ. Это повторилось ещё два раза. А потом ко мне в палату зашёл русский солдат. Он лежал в той палате куда меня хотели положить в начале. Вошёл, поздоровался и прямо с порога с укоризной заявил, - ну что же вы, товарищ старший лейтенант, медсёстры на вас жалуются!
- А что такое, в чём я провинился!?
- Говорят вы не хотите анализы сдавать.
- Какие анализы, мне никто ничего не говорил....
- Ну вот же, вам и посуду для анализов принесли, на тумбочке стоит.
- Ничего себе! Я что, слон что ли! Они бы ещё садовое ведёрко и тазик принесли, а потом бы рассчитывали, что я догадаюсь, что это для анализов!
- Ничего не поделаешь. Такие уж у них порядки; термометры маленькие, а посуда для анализов большая. А туалет прямо рядом с вашей палатой.
- Сами-то дойдёте? Может вам помочь, что-то выглядите вы совсем неважно.
- Нет, спасибо, как-нибудь справлюсь.
Но я и представить себе не мог как это будет не просто! В пятницу утром меня так несло, что я выдал всё, что съел за четыре предыдущих дня, да ещё на два дня вперёд. В госпитале к еде я не притронулся - всё время хотелось только пить.
Помучившись полчаса с этой обязанностью я справился.
На этом инцидент был исчерпан, анализы они получили.
Два дня интенсивной терапии сделали своё дело. Температура нормализовалась, самочувствие улучшилось, появился интерес к окружающему. Я начал вставать с кровати. Утром на третий день я решил умыться. Глянул на себя в зеркало и остался недоволен своим видом. Щёки ввалились, вокруг глаз круги, а главное мне не понравилась моя трёхдневная щетина. Если бы я был брюнет, может быть она смотрелась бы и неплохо, но светлая щетина, да ещё на загорелом лице походила на пятна грязи. Я решил срочно найти парикмахерскую. Побродил по коридорам госпиталя и поспрашивал мальчишек-лоточников. Они бегали по коридорам и предлагаи купить газеты, журналы, открытки и напитки. Но так ничего и не нашёл.
Зашёл в палату к нашим солдатам и спросил у них. Они тоже ничего не знали. Правда один припомнил, что видел как один небритый египтянин выходил куда-то и минут через пятнадцать вернулся гладко выбритым. Значит где-то неподалёку снаружи есть парикмахерская. И я решил выбраться на улицу и обойти монастырские строения в поисках парикмахерской. Лучше бы я этого не делал! Обойдя все строения и позаглядывав во все открытые двери, парикмахерскую я так и не нашёл. Пришлось купить пачку безопасных лезвий у пацана-торговца, бегающего по коридорам, взять напрокат у одного из русских солдат бритвенный станок и побриться самостоятельно.
Вроде бы ничего особенного, но мои поиски возымели неожиданные последствия.
Дело в том, что во время своих блужданий по монастырю я случайно забрёл в уютный садик в дальнем углу монастырского двора. В глубине садика находилось небольшое строение скрытое от глаз густой ростительностью. Меня заинтересовала интересная пальма растущая на краю садика. У неё были огромные листья растущие прямо из земли. Я почему-то думал, что такие огромные листья должны быть на макушках высоких пальм, а не возле земли. Подойдя ближе, я приподнял лист, чтобы посмотреть где же у этой пальмы ствол. Ствола не было, но зато увидел гроздь бананов висящих среди листьев. Так вот значит как они растут, а я-то думал, что как и кокосы, высоко над землёй! Я уж было вознамерился добраться до этой грозди, присел на корточки и сунул голову под огромный лист, но вдруг почувствовал, что меня кто-то трогает за плечо. Я моментально выпрямился и повернулся. Рядом почти вплотную ко мне стоял пожилой мужчина и с грозным выражением лица энергичным жестом руки требовал уйти. Несколько озадаченный его явным недовольством, я виновато улыбнулся и поспешил удалиться. На этом мой осмотр монастырского двора закончился. Попытка выяснить что либо об этом садике, домике и его обитателях у наших солдат успехом не увенчалась. Зато они познакомили меня с арабским планшетистом лечившимся в этом госпитале. Тот уже третий год служил на одном из русских дивизионов, прикрывавших Александрию, и неплохо говорил по-русски.