— А что было в коридоре, когда вы вышли? — спросила я.
— Алекс сначала молчала и смотрела в одну точку, наверное, старалась сложить все факты. Ты бы видела ее лицо — чисто памятник. А потом вдруг: «Я так и знала!». Я даже подпрыгнула.
— Знала она, ну конечно, — я перестала смеяться. — Эй Джей, послушай, я реально больше не хочу ничего слышать о том злополучном единственном разе. Было и прошло. Я не хочу лишиться работы, только потому, что вам любопытна моя личная жизнь. Это единственный вид получения дохода в моей жизни. А если меня уволят со скандалом или без рекомендаций, я, даже имея награды, не найду больше себе работу такого уровня. Ты это понимаешь?
— А ты думаешь, он может тебя уволить? — Эй Джей уже не смеялась.
— Да. Он очень серьезен, когда дело касается его репутации и работы, — уверено сказала я. — И я такая же. А там, где знают трое, знают все. Эй Джей, не спрашивай меня о нем. Если я захочу — сама расскажу, да я уверена, что ничего не будет. И у меня просьба, — я вздохнула.
— Поговорить на эту тему с Алекс, — продолжила подруга. — Хорошо, я тебя поняла.
— Не обижайся, пожалуйста, — попросила я. — Это все очень сложно, и я сама в шоке от всего.
— Я не обижаюсь, — она мотнула головой. — И все понимаю.
— Спасибо. А как там доктор Хьюз? — спросила я.
— Патрик, — я представила, как зажглись глаза подруги. — У нас завтра свидание.
— Оу! Классно! — я чуть не захлопала в ладоши. — Что ты наденешь?
Мы еще поболтали о предстоящем событии, обсудили все, вплоть до содержания сумочки и шпилек в волосах. Эй Джей была в восторге от предстоящего события, и я полностью ее поддерживала — серьезность Патрика Хьюза может немного остудить живость Эй Джей.
После разговора я все же решила посмотреть почту, хотя пару раз порывалась это сделать, разговаривая с подругой. Открыв рабочую почту, я нашла сообщения от сотрудников, желающих быстрейшего выздоровления, письмо от мистера Редвика, с требованием не выходить на работу раньше Нового года, ну и конечно письмо от мистера Феба. «Мои планы изменились. Мне достался в наследство участок в Хэмптонсе. Я решил, что дом буду строить там. Мой водитель заберет вас двадцать шестого декабря в девять часов утра. Будьте готовы к этому времени», — гласило оно.
— Какой наглец, — пробормотала я. Нажав «ответить», я принялась за клавиатуру. — Мистер Феб, если вы думаете, что я успею изменить проект с учетом изменения рельефа местности, климата и близости к водным ресурсам, то вы ошибаетесь. У меня есть всего неделя, и этого времени явно недостаточно. Следовательно, либо вы переносите день встречи, либо ищите другого архитектора.
— Мисс Ламберт, — ответ пришел через минуту, — моя машина будет ждать вас в девять утра. И учитывая ваше состояние, я дам вам время после встречи на все доработки.
— Мистер Феб, так никто не делает! — возмутилась я.
— Так делаю я. Если мне не изменяет память, я ваш босс, не так ли? — написал Феб, и я чертыхнулась.
— Хорошо. Вы знаете, где живут родители мисс Кассински? — спросила я. Теперь мне придется отправиться к семье Эй Джей.
— Мисс Ламберт, ох мисс Ламберт. Неужели вы решили, что я столь наивен, чтобы поверить в сказку о семье вашей подруги? — я ахнула. — Мой водитель будет ждать вас в девять утра двадцать шестого декабря. Отдохните перед этим хорошенько, и тепло оденьтесь.
— Хорошо, сэр, — ответила я, и, дождавшись отправки почты, выключила лэптоп. Только сейчас я ощутила насколько устала и хочу спать.
31
В один из вечеров, а если быть точной, накануне Сочельника, я не выдержала, и взмолилась:
— Пожалуйста, я очень хочу, просто мечтаю, побыть одной. Голова практически не кружится, не тошнит и швы сняли, мне уже не нужна помощь, — молитвенно сложив руки, я обратилась к Эй Джей. — Пожалуйста.
— Нет. Не захотела ехать к моим или ко мне, вот теперь терпи мое присутствие, — Эй Джей уперла руки в бока, и, нахмурившись, уставилась на меня. — Мама на тебя обиделась.
— И не только твоя, — я махнула рукой.
— Это нормальная реакция, Брук. Ты бы вела себя точно так же, — подруга укоризненно посмотрела на меня, думая, что таким образом заставит меня хоть немного устыдиться.
— Не смотри на меня так! Я не при смерти и даже травм серьезных у меня нет. Мне не нужна сиделка! Это уже чересчур! — насколько бы я не любила подругу, но ее постоянное присутствие начало выводить меня из себя практически в первый день моего пребывания дома. Когда меня отпустили домой, у меня было стойкое ощущение, что меня оставят в покое и дадут отлежаться, несмотря ни на что. Но не тут-то было. Эй Джей явилась уже через два часа, со словами: «Я не могу тебе дать умереть». С ней был огромный чемодан и переброшенная через плечо сумка с лэптопом. Я спорила, пыталась отправить ее домой вместе с пожитками, но подруга меня не слушала, и, вымыв руки, принялась готовить ужин, требуя при этом, чтобы я отправилась в постель. Она забирала у меня не только лэптоп, но и графический планшет, и даже телефон. Мне давалась возможность увидеть свои гаджеты только во время звонков родителей или сотрудников, и то, тогда, когда они звонили с целью узнать, как мое здоровье. Эй Джей требовала моего полного подчинения, и, пока я чувствовала себя не очень хорошо, я послушно выполняла ее требования, понимая, что самой мне было бы сложно. Но когда мне стало легче, пропала надобность ее круглосуточного присутствия. — Эй Джей, тебе самой уже нужно отдохнуть и заняться своими делами, да и помочь родителям не мешало бы.
— Ты поедешь к нам? — зная мой ответ, спросила подруга.
— Нет. И не нужно делать обиженное лицо, — сказала я. — Ты знала с самого начала, что я не смогу поехать к вам, как и не смогу посетить прием Александры.
— Ну ладно Алекс, но почему ты не хочешь… — я перебила ее.
— Не хочу. Будет шумно, я привлеку к себе слишком много внимания. Да и вообще, — видя, как Эй Джей пытается что-то сказать, я подняла руку в предупреждающем жесте, — и вообще, — повторила я, — если бы не происшествие, то я бы уже сегодня отправилась к родителям.
— Брук, я не хочу, чтобы ты грустила в праздники, — девушка села, поджав одну ногу. — Рождество ведь веселый праздник.
— Я не буду грустить, — сказала, обводя взглядом комнату. В углу мигала гирляндами ель, на окнах и стене тоже висели гирлянды с добавлением остролиста. Посреди стола стоял горшок с пуансетией, а над входом в гостиную висела веточка омелы. Веточка, под которой некому целоваться.
— Ну да, — Эй Джей поднялась и подошла к окну. — Если загрустишь, хоть его пригласи, — указала она подбородком на окно. За ним, на улице, недалеко от подъезда стояла очередная машина. Первой присутствие наблюдателей заметила подруга. Она собиралась сделать омлет, и, взбивая яйца, подошла к окну. Ей в глаза сразу бросился мужчина, который курил и смотрел на окна моей квартиры. Увидев, то за ним наблюдают, он тут же зашел в тень. Он думал, что от зорких глаз Эй Джей можно скрыться. Но нет. Моя подруга — самый зоркий сокол из всех зорких орлов. Она высчитала, что мужчины меняются с периодичностью в сутки, и иногда их бывает двое. В один из дней она даже подошла к ним и потребовала документы. Вместо этого они дали телефон, и ей пришлось общаться с мистером Фебом, который и рассказал ей то, что мне рассказали полицейские. Я, конечно, получила от нее хорошую взбучку за укрытие информации, но зато подруга успокоилась, по поводу присутствия любопытных чужаков.
— А вот и приглашу, — огрызнулась я, чувствуя, что подруга постепенно меняет свое отношение ко мне. — Мы с ним славно оторвемся.
— Ага. А потом твой Феб оторвет ему яйца, а тебе голову, — укоризненно сказала Эй Джей.
— Он не мой, — снова огрызнулась я.
— Точно? — подруга ухмыльнулась. — Ну-ну…